Волшебники из Капроны

Он протянул руку ладонью вперед, словно отражая наставленный на него палец. Длинный палец согнулся, и с него закапало что-то белое, словно он и впрямь был из воска. Герцогиня уставилась на него, затем подняла на Крестоманси чуть ли не умоляющий взгляд.

— Нет, — сказал Крестоманси; голос его звучал очень устало. — Вы натворили достаточно бед. Примите свой подлинный облик.

В тот же миг тело герцогини стало быстро меняться. Исчезли, втянувшись в плечи, руки. Вытянулось вперед лицо, хотя осталось таким же восковым и злобным. Из верхней губы поднялись торчком длинные жесткие усы, а глаза налились красным — две выпуклые бусины. Крапчатые юбки стали белыми, заколыхались и собрались, пенясь, у лодыжек, обнажив не ступни, а длинные розовые когти. И все это время она уменьшалась и уменьшалась. На ее заострившемся белом лице появились два клыка. За пенистой массой юбок змеился голый розовый хвост, кольчатый, как дождевой червь, и злобно бил по мраморному полу.

В конце концов огромная белая крыса с глазами, как два красных стеклянных шарика, стремглав бросилась к мраморной ограде, стуча зубами, зыркая по сторонам, тряся своей горбатой спиной.

— Белая Дьяволица, — сказал Крестоманси, — которую Ангел был послан изгнать из Капроны. Так, так, Бенвенуто! Так, так, Виттория! Теперь она — ваша. Позаботьтесь, чтобы она не вернулась сюда никогда.

Бенвенуто и Виттория уже устремились вперед. Хвосты у них струились, глаза не отрывались от добычи. Они разом прыгнули.

Но и крыса прыгнула — с пронзительным визгом слетела вниз с парапета и бросилась наутек. Распластавшись, Бенвенуто кинулся за ней и сразу оказался рядом с розовым венчиком ее хвоста. Виттория мчалась с другой стороны — снежно-серебристый шар, на фоне которого огромная крыса выглядела желтой, катился вровень с ее плечом. Крыса развернулась, пытаясь их укусить. И тут внезапно к ним троим присоединилось с дюжину небольших крыс, все бежали вниз по крыше и визжали. Через секунду вся крысиная ватага уже переметнулась через скат купола и исчезла.

— Помощнички из дворца, — сказал Крестоманси.

— А Виттория? Они ее не сожрут? — забеспокоилась Анджелика.

— Виттория же лучший крысолов во всей Капроне! — успокоил ее Крестоманси. — Не считая, конечно, Бенвенуто. Да и к тому времени, когда дьявол со своими приспешниками спустится вниз, все кошки Капроны будут их преследовать. А теперь...

Тонино обнаружил, что он снова нормального роста. И схватил Розу за руку. Рядом с Розой он увидел Анджелику. Она тоже была нормального роста. Ее била дрожь, и, натянув на колени свое воздушное голубое платье, она схватила руку Марко. Теперь, когда они снова стали большие, ветер чувствовался сильнее. Но не это заставило Тонино схватиться за Розу. Купол перестал быть для него целым миром. Теперь он был белым холмом, частью серо-коричневого пейзажа. И горы вокруг Капроны выступали безжалостно ясно. Тонино видел вспышки огня и бегущие фигурки, которые, казалось, делали свои перебежки почти рядом с ним или под ним, как если бы крошечный белый купол перевернулся на бок, А вот дома Капроны оказались неизмеримо глубоко внизу, и река, казалось, текла из них. Новый мост находился почти над головой, утопая в облаках дыма. Дым стлался по горам и, клубясь, вырывался из стоящих по обе стороны реки домов за Старым мостом, и, что самое скверное, буханье и уханье, грохот и треск от пальбы почти оглушали, Тонино уже не удивлялся, что Рената и Паоло были такими испуганными. Им владело такое чувство, словно он сам ищет своей смерти.

Схватив Розу за руку, он с отчаянием посмотрел вверх на Ангела. Ангел, по крайней мере, был все таким же огромным. И свиток, который он так же спокойно держал перед ними, — почти таким же большим, как стена дома.

— Теперь, — сказал Крестоманси, — самое лучшее, что вы можете сделать, вы все, — это пропеть слова, начертанные на свитке. Ну же! Быстро!

— Как? И я тоже? — спросила Анджелика.

— Да, все вы, — ответил Крестоманси.

Они собрались, все шестеро, у мраморного парапета; встали лицом к золотому свитку, спиной к Новому мосту, и запели, несколько неуверенно, подгоняя новые слова к мелодии «Капронского Ангела». И слова эти пришлись — потекли как по маслу. Как только это стало ясно, все запели в полный голос. Анджелика и Рената перестали дрожать, Тонино отпустил Розину руку, а Роза положила ему руку на плечо. Теперь они уже пели так, словно всегда знали слова со свитка. Да они и были всего лишь вариантом знакомого стиха, только по-латыни, но как раз они-то лучше всего и ложились на мелодию гимна:

Carmen pacis seaculare
Venit Angelus cantare,
Et deorsum pacem dare
Capronensi populo.
Dabit pacem eternalem,
Sine morbo immornalem,
Capronensi populo.
En Diabola Albata
De Caprona exculsata.
Missa pax er virtus data
Capronensi populo.