Волшебники. Книга 1

Она не ответила, просто злобно уставилась на луну, спрятавшуюся за облаками. На её щеках блестели слёзы. До него дошло, что он случайно облёк в слова важный вопрос о присутствии Элис в Брэйкбиллс. Он внезапно понял, что не только он один чувствует себя здесь одиноким и не в своей тарелке. Ему не нужно было соревноваться с Элис. Она была не из тех людей, которые добиваются успеха, чтобы другим меньше досталось. Она была личностью с чувствами и надеждами, своей историей и своими ночными кошмарами. И она была такой же запутавшейся, как и Квентин.

Они стояли в тени гигантской ели, что в темноте казалась косматым серо-синим чудовищем, плачущим снегом. Это зрелище напомнило Квентину о Рождестве, и он вдруг понял, что они его пропустили. Здесь, в Брэйкбиллс, парень потерял счёт времени.

Настоящее Рождество было целых два месяца назад, а он даже не заметил. Его родители что-то об этом говорили, но он и внимания не обратил. Забавно, как некоторые вещи перестали иметь для него значение. Ему стало интересно, чем на каникулах занимались Джеймс и Джулия. Когда-то они собирались все вместе отправиться в Лэйк-Плэйсид. У её родителей там домик.

А что сейчас важно? Снег падал все сильнее, снежинки оставались у него в ресницах. Что вообще было в мире настолько важным и стоящим всех этих затрат? Зачем они это делали? Власть, предположил он, или знания. Но это было до нелепого расплывчато. А ответ должен быть простым. Просто пока Квентин ещё не мог его назвать.

Элис, стоящая рядом с ним, начала мёрзнуть. Она обхватила себя руками.

— Ну, я рад, что ты сейчас здесь, а как ты сюда попала — мне всё равно, — неловко произнёс Квентин. — Мы все тебе рады.

Он опустил руку на её сутулые плечи. Она не прижалась к нему, и вообще не выглядела, будто ей это приятно, однако, её и не вырвало, а этого Квентин опасался.

— Пошли, нужно вернуться, пока Фогг не взбесился. А завтра у нас контрольная. Тебе надо бы отдохнуть, чтобы сполна ей насладиться.

На следующий день они сдавали экзамен, в понедельник, третья неделя декабря. Сначала, два часа они писали эссе, а потом были два часа практических заданий. Заклинаний они особо не читали. В основном Квентин сидел в пустой комнате, пока три преподавателя, два из Брейбиллс и один из другого отделения (у неё был немецкий акцент, возможно, она была из Швейцарии), слушали, как он пересказывает магические формулы на среднеанглийском языке[2] и определяет их формы. Ещё он пытался изобразить идеальные круги разных размеров в воздухе, в разных направлениях, разными пальцами, пока снаружи все так же бесшумно падал снег. Происходящее было разочаровывающим.

Результаты экзамена, написанные на тонкой бумаге кремового цвета, похожие на свадебные приглашения, были просунуты под двери их спален следующим утром. Квентин сдал, Элис сдала, а Пенни экзамен завалил.

ГЛАВА 6. ИСЧЕЗНУВШИЙ МАЛЬЧИК

Брейкбиллс опустел за последние две недели декабря. Квентин боялся поездки домой, пока не понял, что страшил его не сам дом. Он боялся, что после поездки туда его не пустят назад. Он никогда больше не найдет дорогу в Брейкбиллс: потайная дверь в саду будет закрыта, ее очертания навсегда потеряются среди виноградных лоз и каменной кладки, и парень застрянет в реальном мире.

В конце концов, он поехал домой на пять дней. На мгновение, когда Квентин поднимался по ступеням, он уловил старый, хорошо знакомый аромат дома, готовящегося обеда, краски, восточных ковров и пыли. Стоило ему увидеть взволнованную материнскую улыбку и услышать хорошие шутки отца, он снова стал тем человеком, которым был когда-то. В нём проснулся маленький ребенок, каким он все еще оставался в глубине своей души. Он поддался старой иллюзии, что отъезд был неверным решением, что здесь была его настоящая жизнь.

Но очарование вскоре прошло. Колдуотер не мог сбиться с пути. Кое-что в родительском доме было невыносимо для Квентина. Как мог он после изогнутой, похожей на башню комнаты в Брейкбиллс вернуться назад в эту тусклую, старую спальню с осыпающейся штукатуркой и железной решёткой на окне в Бруклине? Ему было нечего сказать своим благонамеренным, по-вежливому любопытным родителям. Их внимание и пренебрежение были в равной степени невыносимыми. Его мир стал сложным, интересным и магическим. Их — был обыденный и домашний. Они не понимали, что их мир был не единственным, и никогда не смогли бы это понять.