Волшебники Маджипура

Незапланированный одиночный поединок был вставлен в программу третьим пунктом, после боя между двумя графами Мавестойскими и отцом и сыном Сайсивондэйлами. Для Гиялориса вызов на бой от незнакомого ему человека оказался полнейшей неожиданностью. Он не был одет для боя, и ему пришлось отправиться домой, чтобы должным образом экипироваться. Но он принял вызов с готовностью и ответил согласием, не дождавшись, пока противник договорит до конца. Престимиону, который выразил некоторое беспокойство по поводу внезапности происходившего, он сказал:

— Я уже достаточно много времени пребывал в праздности, мой друг. А сейчас появился шанс показать всем этим поклонникам Корсибара, что я знаю, за какой конец копья следует держаться.

Он удалился, чтобы переодеться, выбрать себе скакуна из королевских стойл и проверить предлагавшееся участникам турнира оружие на прочность и сбалансированность.

А первый бой все еще продолжался. Ковак Дероча Норморкский сбросил своего противника со скакуна и теперь стоял в стороне, ожидая исхода поединка между Белдитаном и Алексиаром. Если бы Белдитан упал наземь, то Ковак Дероча вступил бы в бой с Алексиаром. Но казалось, что ни один из соперников не в силах одолеть другого. Пять раз они съезжались на поле и пять раз, ударив друг друга копьями, расходились, покачиваясь на спинах животных, но все же сохраняя равновесие. Их бой не представлял никакого интереса. Престимион, в котором нарастало беспокойство, оставил свое место и отправился поговорить с некоторыми вельможами, которых не видел с тех пора, как уехал из Лабиринта — Камбой, Файзиоло и еще некоторыми.

Герцог Свор, оставшийся на месте, повернулся к сидевшему рядом Септаху Мелайну.

— Этот вызов тревожит меня, — негромко сказал он.

— И меня тоже. Кто такой этот Гебел Тибек? Перед тем как подойти сюда и бросить вызов Гиялорису, он сидел среди магов.

— Он и есть маг, мой друг. Я слышал о нем: он один из приспешников Санибак-Тастимуна.

— А я-то думал, что здесь соперничают только люди благородного звания.

— Может быть, этот маг тоже знатного происхождения, — предположил Свор. — Если, конечно, такое возможно. Но меня беспокоит вовсе не родословная этого человека, а его умение.

— Невозможно найти бойца лучше, чем Гиялорис.

— Я говорю не об искусстве благородного боя.

— А-а, — протянул Септах Мелайн, — вы думаете, что здесь готовится предательство?

Глаза Свора хитро сверкнули.

— Мы среди благородных людей, не так ли? Но всегда лучше быть готовыми к неожиданностям.

Септах Мелайн кивнул в знак согласия, усмехнулся и поудобнее устроился в кресле.

Спустя несколько секунд вернулся Престимион. Он выглядел немного спокойнее, чем несколько минут назад.

— Все говорят только о Роксивейл и Тизмет, — сообщил он, усаживаясь на место. — Насколько прекрасно выглядит леди Роксивейл, и какой кислый вид сегодня у леди Тизмет.

— У нее хорошие волшебники, — заметил Септах Мелайн и подмигнул. — Я имею в виду леди Роксивейл. — Сохранить такую красоту в ее возрасте можно лишь при помощи каких-то уловок из арсенала умелого фокусника. Ведь ей, по меньшей мере, сорок, а то и сорок пять.

— Насколько я знаю, даже немного больше, — сказал Свор. — Но все эти годы в душном Шамбеттиран-тиле ей было нечего делать, кроме как принимать ванны из косметического ила, смывать его питающими кожу водами и, полагаю, днями и ночами твердить омолаживающие заклинания. — Свор мрачно рассмеялся. — Могу представить, какие сны она будет посылать, когда станет Хозяйкой Острова! Когда такое лицо заглянет в сонную душу… Эти глаза, эта чувственная улыбка…

— А теперь посмотрите на дочь, — прервал его Престимион. — Какая ярость написана на лице Тизмет. Оно просто перекошено от гнева! Она смотрит, не отводя глаз, как будто не может простить матери ее внешности. Или, вероятнее, того, что она вообще явилась сюда. Но о чем они думали, когда крали корону для Корсибара? В этом случае Роксивейл неизбежно должна была стать Хозяйкой Острова Сна и переехать туда со своего собственного маленького отдаленного островка: это не приходило им в головы?

Мне кажется, Престимион, — сказал Септах Мелайн, — что леди Тизмет главным образом глядела на вас, а не на свою мать. Ну вот, она опять смотрит сюда! И у нее вовсе не любящий взгляд, Престимион, отнюдь не любящий. Неприятная женщина с неприятными мыслями за хорошеньким лобиком.

— Может быть, она боится, что я кинусь по головам и сдерну корону с головы ее любимого брата, раз уж мы все здесь, — резким тоном, не вяжущимся с ироническим содержанием фразы, сказал Престимион. — Меня сейчас заботит вовсе не это… Но вот, смотрите, появился Гиялорис!