Волшебники Маджипура

— Тем не менее я сообщил ему об этом. А недавно собственные прорицатели вашего отца независимо друг от друга предрекли ему то же самое.

— Что ж, отлично, — отозвалась принцесса, — тогда все становится на свои места. Предзнаменования сходятся и подтверждают друг друга: все пути ведут нас к трону. Традиция уступит разуму, избран будет более достойный. Я сегодня же поговорю с Корсибаром.

Но в этот момент на обоих лицах Санибак-Тастимуна промелькнуло какое-то странное выражение, как будто головы хотели переглянуться, хотя глаза оставались неподвижными.

— Вы находите такой поступок неблагоразумным? — спросила Тизмет.

— Я думаю, госпожа, что более мудрым решением с вашей стороны было бы побеседовать с друзьями брата, прежде чем обращаться непосредственно к нему.

— Вы имеете в виду Мандрикарна? Венту? Навигорна?

— Нет, нет. Эти, скорее всего, окажутся бесполезными, а то и хуже того. Я говорю об этих столь непохожих братьях, гиганте и маленькой змее. Подозреваю, что они лучше сгодятся для ваших планов.

Тизмет на мгновение задумалась.

— Фархольт и Фаркванор, — медленно произнесла она. — Да, пожалуй. Возможно, это то, что нужно, — И добавила, обращаясь к Мелитирре: — Сейчас я пойду в свою гостиную. Пошлите за братьями и попросите их подождать меня там.

6

Корсибар снова заглянул в листок, который держал в руке.

— В таком случае, мы согласны, — сказал он, обращаясь к собравшимся вельможам. На сей раз они находились в старом банкетном зале — так обычно называли одно из помещений имперского сектора Лабиринта, которое благодаря своей планировке казалось то расширяющимся, то сужающимся, то изогнутым в зависимости от точки обзора. Его настоящую форму определить было сложно, к тому же стены были убраны причудливо раскрашенными драпировками, призванными еще сильнее увеличить иллюзии расстояния, и без того раздражавшие очень многих. — Сначала соревнования по бегу и фехтование на дубинках. И далее в таком порядке: прыжки через обручи, метание молота и для мужчин, и для женщин; соревнования по стрельбе из лука, конные рыцарские поединки, затем бокс, борьба и напоследок гонки колесниц. Завершится все церемониальным парадом участников вверх по различным уровням от Арены до двора Шаров, где распорядитель Игр в присутствии лорда Конфалюма вручит призы. А потом…

— Я считал, что по программе борьба пойдет раньше, — раздраженно заявил Гиялорис, всего лишь пару минут тому назад вошедший в зал. — По крайней мере, так написано на листе бумаги, который вы видите у меня в руке. Борьба идет после боев на дубинках и перед прыжками через обруч.

Корсибар, нахмурившись, неуверенно взглянул на Фархольта, который принимал больше участия в составлении программы Игр, чем он сам.

— Так было прежде, — вмешался в разговор Фархольт и, выступив вперед, взял листок из рук Корсибара. — Изменения внесли всего лишь два часа назад, когда вы отлеживались после чрезмерной порции пива. — Он легонько постучал пальцем по листу и смерил Гиялориса неприязненным взглядом. — Сначала легкая атлетика, а потом включится народ покрепче.

— Со мной не посоветовались, — отрезал Гиялорис. — Я предпочел бы видеть программу в прежнем виде. — В его громовом голосе послышались угрожающие нотки. Он сделал пару шагов к великану Фархольту, и тот, заметно напрягшись, выпрямился во весь рост. Они были самыми крупными из всех присутствовавших; Фархольт выше ростом, но Гиялорис массивнее. — Я предпочитаю получить свой венок раньше, а не позже.

— Вы настолько уверены в своей победе? — поинтересовался Фархольт. — А что, если вам не повезет и придется грустно просидеть всю вторую половину Игр с печатью проигравшего, в то время как другие будут у вас на глазах получать свои венки?

Глаза Гиялориса вспыхнули яростью.

— Значит, вы именно поэтому предпочли перенести борьбу поближе к окончанию, Фархольт?

— Это было не мое решение, — отозвался Фархольт. Его лицо, всегда имевшее красноватый оттенок, стало багровым. — Но если вы хотите предложить…

— Минуточку, друзья, — прервал его Престимион. Он втиснулся между двумя огромными фигурами, поскольку, как и большинство присутствующих, опасался, что дальнейшая перепалка приведет к немедленному началу борцовского турнира. Крохотный по сравнению с гигантами-спорщиками, он кончиками пальцев уперся в грудь обоим и легонько нажал, как будто разводя силачей по сторонам. — Прошу вас, ведите себя достойно рядом с ложем умирающего понтифекса. Это слишком мелкий вопрос для того, чтобы затевать такую ссору. Что вы скажете на это, принц Корсибар?

— Я считаю, что если возникает какое-то недоразумение, то разрешить его должен распорядитель Игр.

— Прекрасная мысль. — Престимион бросил взгляд в сторону Великого адмирала принца Гонивола, который утром был избран на этот пост, получив небольшое преимущество перед единственным конкурентом — прокуратором Дантирией Самбайлом.