Волшебники Маджипура

— Как вам будет угодно, мой лорд, — кланяясь с преувеличенной покорностью, сказала Тизмет. Она подошла к брату и подняла на него горящий возбуждением взгляд, — О, Корсибар, Корсибар! Ты веришь во все это? — страстным шепотом спросила она, крепко обхватив пальцами его запястья.

— Лишь время от времени.

— Я тоже. Лорд Корсибар! Корональ, властелин Маджипура! Насколько просто все оказалось! О, мы оставим свой след в этом мире, ты и я, не так ли?! Теперь, когда все у нас в руках, Корсибар, мы свершим такие изумительные дела!

— Так обязательно будет, сестра.

— Но тебе следует следить за тем, чтобы не проявлять подобную надменность, брат.

— Разве я надменный?

— Ты был очень жесток сегодня с этим жирным красномордым мэром.

— Он слишком долго дудел мне в ухо о том, как у него гостил мой отец, и Пранкипин, и Олджеббин, и тот, и этот, и наконец Престимион… Ну уж, разговор о Престимионе был совершенно излишним!

— Но он же думал, что ты любишь Престимиона.

— Конечно, я не питаю к нему ненависти и никогда не питал. Но упомянуть при мне его имя, причем как раз в такое время… Какой тайный умысел может стоять за этим, какое скрытое значение?

— Думаю, никакого.

— Несмотря даже на то, что повсюду было известно, что следующим короналем должен стать Престимион?

— Нет, — твердо сказала Тизмет. Она подняла руку и принялась загибать пальцы. — Первое. То, что известно всем в Замке, вовсе не обязательно должны знать обитатели долины Глэйдж. Второе. Во всей вселенной вряд ли найдется причина, по которой этот мэр стал бы хитрить с тобой и дразнить тебя именем Престимиона. С таким поведением он может лишиться очень многого, но ничего не выигрывает. Третье. Мэр слишком глуп, для того чтобы вообще иметь какие-то тайные умыслы. И четвертое — обрати внимание на мои слова, брат! — четвертое. Короли должны терпеливо относиться к тому, что раз у них есть уши, то все дураки королевства будут стремиться забивать их всякими глупостями, причем некоторые будут преуспевать в этом. Твоему отцу никогда не удалось бы завоевать любовь людей всего мира, если бы он пугал их, рыча и огрызаясь. И ни одному великому короналю не удалось бы. А я хочу, чтобы ты стал великим короналем, Корсибар.

— Я стану им.

— Ну что ж, — сказала Тизмет, — тогда учись находить удовольствие в обществе дураков. Божество создало миллионы и миллионы глупцов и поставило тебя королем над ними.

Она сделала знак Горящей Звезды — с большей искренностью, чем при входе — послала ему воздушный поцелуй, поцеловав кончики своих пальцев, и вышла из комнаты.

Корсибару удалось наслаждаться покоем всего лишь два часа, а затем на него снова обрушились заботы. Едва он успел одеться после купания, как явился Олджеббин с какими-то бумагами, которые следовало подписать перед отправкой в Замок, что он и сделал, не читая, так как Олджеббин заверил его, что это всего лишь рутинные депеши. Его сменил Фархольт, притащивший планы размещения гостей на назначенном на сегодняшний вечер муниципальном банкете в его честь. Вслед за Фархольтом пришел Фаркванор, который довольно долго торчал в комнате, уклончивыми разговорами прощупывая почву насчет своего назначения Верховным канцлером, и настолько надоел Корсибару, что тот с трудом сдержал яростный порыв прогнать его прочь. Потом ввалился Дантирия Самбайл — этот услышал где-то грубую грязную шутку насчет Престимиона и Септаха Мелайна и чувствовал необходимость немедленно поделиться ею с короналем.

Во второй половине дня Корсибар собрал двор в саду гостевого дворца. На сей раз он вышел без короны — просто для того, чтобы посмотреть, как он будет себя чувствовать, оставив ее в покоях, сможет ли он по-настоящему ощущать себя королем без этого металлического обруча на голове. В таком виде он принял делегацию окрестных землевладельцев и крупных фермеров, явившихся засвидетельствовать ему свою преданность.

После этого у него было немного времени, чтобы спокойно посидеть в своей гостиной и немного выпить с Мандрикарном, Вентой и еще несколькими близкими друзьями, а затем подошел черед банкета, на котором было слишком много крепкого вина и слишком много прекрасных блюд: груды тушеных овощей, огромные куски неведомого белого мяса, маринованного в пряном вине и подслащенного соком джуджуги, а затем тщательно продуманная дипломатичнейшая речь мэра Илдикара Венга. Накрепко усвоив полученный урок, он ни разу не упомянул ни Пранкипина, ни Конфалюма, ни кого-либо из иных предыдущих выдающихся посетителей Палагата, зато с величайшим оптимизмом говорил о грандиозных достижениях, которые предстоят короналю лорду Корсибару. Корсибар отвечал на это хотя и достаточно вежливо, но кратко. Право произносить речи он предоставил Гониволу, Олджеббину и Фаркванору, и каждый из них звонкими пустыми фразами восславил будущие потрясающие свершения новой власти и те замечательные выгоды, которые обязательно получат при ней обитатели долины Глэйдж.