Волшебники приходят к людям

— Он забирался в кабину самолета движениями немного тяжеловесными, движениями невозмутимого великана; казалось, он усаживается в кресло пилота, чтобы поразмыслить, — рассказывает лучший друг Антуана Леон Верт. — Самолет был для него способом вернуться в волшебное прошлое, частью волшебной сказки. Так однажды в летний день он взял на борт «симуна» моего сына Клода, которому было тогда двенадцать лет, поднялся с ним в воздух и, пролетев с полсотни километров, описал три или четыре круга над старым домом и садом, где играл и мечтал, когда был маленьким, — свое детство он соединял с детством восхищенного пассажира... Небо Людей. Небо Экзюпери. Кажется, что точнее всего назвать его — Небо Детства.

Да, Небо Детства... Страну детей, где есть все или почти все, о чем мечтает ребенок, и от которой всякого рода «воскресные школы» благопристойных детских книжек отдалены на космические расстояния, открыл флорентинец Коллоди — читатели его знают по книге «Приключения Пиноккио».

За это географическое открытие Пиноккио, первому герою сказки, вступившему на берег Страны Детей (она называлась «Страна Развлечений»), сооружен близ Флоренции памятник.

Уговаривая Пиноккио отправиться в Страну Развлечений, его друг Фитиль рассказывал этому доверчивому деревянному человечку:

— Там нет ни школ, ни учителей, ни книг. Там не надо учиться. В четверг там выходной день, неделя же состоит из шести четвергов и одного воскресенья. Представь себе, осенние каникулы начинаются там первого января и кончаются тридцать первого декабря... Так должно быть во всех цивилизованных странах.

Пиноккио убедился, что Фитиль не обманул его.

Население этой удивительной страны, свидетельствует Коллоди, состояло исключительно из детей. На улицах царило такое веселье, такой шум и гам, что можно было сойти с ума. Всюду бродили стаи бездельников. Они играли в орехи, в камушки, в мяч, ездили на велосипедах, гарцевали на деревянных лошадках, бегали переодетые в клоунов, глотали горящую паклю, гоняли обручи, разгуливали, как генералы, с бумажными шлемами и картонными мечами, смеялись, кричали, хлопали в ладоши, свистели и кудахтали. А на стенах домов можно было прочитать написанные углем лозунги: «Да здравствуют игружки», «Мы ни хатим ф школу!», «Далой орихметику!»

— Ах, какая прекрасная житуха! — говорил Пиноккио, когда встречал Фитиля.

Но прошло некоторое время, и нечто странное случилось с Пиноккио. На теле его выросла серая шерстка, уши удлинились, он стал ходить на четвереньках, и вместо слов из его горла вырывался пронзительный рев.

А еще через известный срок ко всем развлечениям, которыми так богата эта страна, прибавилось еще одно, и яркая цирковая афиша известила мальчиков:

Сегодня будет впервые представлен публике

прославленный ОСЛИК ПИНОККИО,

называемый «Звезда танца».

Да, ничего не поделаешь, и у Страны Развлечений свои недостатки.

Но все-таки первая Детская Земля была открыта. И люди уже не должны были забыть и не забудут о существовании отличного от Мира Взрослых Мира Детей, отныне владеющего странами, островами и полуостровами, а не только чердаками, пустырями и дворовыми закоулками. И, раз начавшись, история детских географических открытий не прервется. Вскоре английский сказочник Джеймс Барри откроет остров Гдетотам.

Летающему мальчику Питеру Пэну, хозяину острова, так же, как Пиноккио, воздвигнут памятник на его родине.

На острове все радует глаз. Лес, за ним прелестная лагуна.

Тут, рассказывает Джеймс Барри, нет скучных пауз между приключениями, тут чудесам тесно — словом, все как надо. В лесу и заливе — лето, а на реке — зима; на острове все четыре времени года могут смениться, пока кувшин наполнится родниковой водой.

Тут светящиеся пятнышки скользят в траве — это просто-напросто феи. Среди деревьев крадутся к водопою львы, а по глади залива скользит корабль пиратов, еще более опасных, чем звери; но Питер Пэн и его друзья победят пиратов. Тут обитают и благородные индейцы.

Но почему же, почему среди непрерывной смены удивительнейших приключений вдруг где-то там охватывает неясная тоска?

Может быть, дело в том, что на острове все совершается понарошку?

Задумывались ли вы, отчего ласточки вьют гнезда над нашими окнами?

— Так они могут услышать настоящие сказки, — отвечает Джеймс Барри.

И мальчиков острова Где-то там влечет настоящее: настоящая сказка и настоящая жизнь. Не та, что «понарошку», и даже не просто «взаправдашняя», — настоящая! Через некоторое время после Джеймса Барри польский сказочник Януш Корчак откроет реальное — хотя и сказочное — королевство, где правит король-ребенок Матиуш Первый; но об этом в другой главе.

Волей и фантазией Экзюпери над реальным детским миром, уже различаемым отчетливо, поднимается Небо Детства.

Король Матиуш и Маленький принц в нашем воображении сблизятся, как друзья, предназначенные друг другу, но, к беде, не встретившиеся.