Волшебница для короля

— Когда леди Мария вернется, чтобы я тебя рядом с ней не видел, ты понял? — Илар отстранился уже спокойнее добавил: — Я не собираюсь жениться на Тимерии. Она едет сюда с дипломатической миссией. Дипломатической. Все еще можно переиграть.

Этен потер шею и отвел глаза.

Нужно подумать, как быть с тем, что он только что узнал.

* * *

Принятие решений никогда не было для Этена трудностью. В самом деле, что может быть сложного? Необходимо подумать, какие варианты для действия имеются, соотнести их с собственными целями и приоритетами, а затем выбрать, какой предпочтительнее.

Променять улицы беднейшего района Монтевира на замок? Отлично, приоритетами Этена всегда были выживание и собственное благополучие. Рассказать королю и, грифоний коготь с ним, Кроу о том, что он умеет не только обчищать карманы, но и использовать магию, чтобы добиваться расположения самых разных людей? Что ж, ему стоило обеспечить себе место во дворце, которое бы не зависело от милости короля и советника, а для этого — стать незаменимым. И Этен стал.

Втереться в доверие к леди Просто-Марии и выяснить, кто она и откуда?.. Почему нет. Этен всегда предпочитал владеть всей информацией, какую только мог добыть, а как ее использовать и использовать ли — решал позже.

К тому же проводить время с леди Марией оказалось приятно: она была веселым и интересным собеседником, язвительной и умной девушкой, достаточно независимой для того, чтобы не рассматривать каждого встречного мужчину на предмет возможного замужества. Этен отвык от такого при дворе и заданием искренне наслаждался.

Разумеется, разговоры с леди Марией не было единственной работой Этена. Он собирал информацию и о другом, любую, какую только мог найти, и на днях представил ее Илару вместе со своими выводами. Он хотел бы переиграть их первоначальный план, отправиться в Сивр или к Валлери вместе с Парисом и леди Марией. Но король решил по-другому.

Узнав, что его оставляют в замке, Этену захотелось рвать и метать. Будь он магом огня, воды или воздуха, все вокруг бы полыхало, утопало или разлеталось в стороны. Но Этен был всего лишь эмпатом, потому весь день вокруг него вспыхивали ссоры, а ночью он, не помня себя, колотил «чучелки» в тренировочном зале, пока не выбился из сил.

Конечно, что значит его слово против слова командора Париса? И слова Кроу? Ничего, особенно когда Илару глаза застилает ревность. Этен мог бы сказать, что обижен или зол — на недоверие, на пренебрежение, на то, что Илар в итоге повел себя так, как Этен и опасался: необдуманно. Он мог бы об этом сказать, но какой смысл?

— Солнечный день сегодня, не правда ли? — улыбнулся Этен придворным, с которыми столкнулся в коридоре. Вежливые кивки, улыбки. Новенькие, прибыли совсем недавно.

Сейчас, несмотря на то, что решение было принято, и это было легкое решение, на душе скребли кошки. Какая-то сторона Этена бунтовала и хотела отплатить за нанесенную обиду. Сейчас он подойдет к Тимерии и ее фрейлинам и попытается настроить их на мирный лад, а затем — прощупать, как Тимерия настроена и кто на самом деле решает, чем закончится дипломатический визит.

Но… какая-то часть Этена хотела поступить по-другому. Как много от него зависит сейчас? Достаточно.

Как бы ни хорохорился Илар, истиной было то, что поддержка Вранко нужна Аренции, как воздух. Хоть Этен и не состоял на королевской службе и не должен был собирать информацию о том, что творится за пределами дворца, кое-какие источники у него имелись. И они подтверждали то, о чем докладывали люди Париса: Сивр собирает армию.

Этен за двери замка и направился к поляне, где отдыхала после долгого пути принцесса Тимерия. Что, если сейчас он попробует внушить ей тревогу? Раздражение, злобу? Скажет что-то, к примеру, о короле?

Для Вранко союз с Аренцией — не более чем акт доброй воли. Желание отца Тимерии пойти навстречу очень хрупко.

А вот Илар без поддержки Вранко не удержит оборону долго и покорится Сивру, став одним из «корольков», которые были куклами-марионетками в руках Рурка. Хотя Илар скорее погибнет, не способный с этим смириться. И его место займет кто-то другой — тот же Кроу, скользкий, как змей. Умеющий приспосабливаться.

И все же Этен, несмотря на то, кем был, кем считал себя, был верен однажды данному слову. Он поклялся служить короне.

Даже если эта корона надета на голову такого осла, как Илар.

Гостей из Вранко было легко узнать: во-первых, их наряды были намного легкомысленнее аренцийских. Настолько, что выглядели почти неприличными: женщины, даже принцесса Тимерия, были облачены в платья из летящей ткани, которые обнажали руки и спины, а иногда даже щиколотки, имели большой вырез на груди и блестели золотой нитью. Наряды мужчин также были намного легче тех, что привычны глазу аренцийцев: богато расшитые камзолы, больше похожие на халаты, свободно запахнутые, и яркие рубашки с расстегнутым воротом.