Волшебница на грани

Что и говорить, оборот орехов койли здесь был незаконным. Но Морис всегда находил способы доставить груз покупателям. Проблемы начались тогда, когда таможенных офицеров возглавил Эжен Рено, упрямый и неподкупный, который не желал класть на глаза крупные купюры и делать вид, что ничего не происходит.

— Уж такая упертая сволочь! Мы к нему и так, и сяк, нет! Не идет человек навстречу, — посетовал Гастон, и я поинтересовалась:

— Неужели вы не пробовали его убить?

— Вот не пробовали, миледи. Потому что он родственник сахлевинского принца, а у сахлевинцев короткий разговор. Прилетят на драконах, были наши острова зелеными, а станут жареными. И разбираться никто не станет, точно.

Я понимающе кивнула и подумала, что с этим господином Рено надо бы познакомиться и пообщаться поближе. Возможно, он именно тот, кто поможет нам покинуть гостеприимные острова святого Брутуса.

Итак, в трюме кораблика, который должен был следовать в Фаринт, лежали три мешка контрабанды. По документам они были грузом перца и табака, и я должна была сделать так, чтобы господин Рено, который ровно через полчаса сунет в них свой нос, крепко прочихался и ничего не заподозрил.

Я посмотрела в сопроводительные бумаги и представила себе мешок красного стручкового перца и два мешка табака. Большие такие мешки из грубой коричневой ткани, затянутые веревкой и украшенные черными штампами на боках.

«Торговая компания «Вессен и сыновья», работаем для вас сто один год».

Как там было в старом анекдоте, преврати порося в карася?

Гастон, который торчал за моей спиной, вдруг восторженно ахнул, и я увидела, что мешки с орехом изменились, став толще и крупнее. Теперь они занимали почти половину трюма, и запах здесь стоял соответствующий, такой, что просто вышибал дух. Я зажала нос и бросилась на палубу.

— Не, ну точно перчик! — услышала я голос Гастона. — Так прямо и лежит стручками!

— Только не ешь его, — посоветовала я, пытаясь продышаться и глядя, как по набережной едет экипаж с гербом таможенного контроля.

Даже странно, что пассажиров не проверяют при высадке. Хотя, возможно, Эжена Рено интересуют только незаконные грузы.

— Перец и табак, — сообщил Гастон, выбравшись на палубу и обнюхивая свои лапищи. — Вот, точно, так табачищем и прет.

— Это кто едет? — поинтересовалась я. — Рено?

Гастон нахмурился.

— Он сегодня не ко времени. Видно, настучала какая мразь, что тут орехами пахнет. Вы, миледи, вот что, спускайтесь поскорее и идите к экипажу. Если что, Жак вас отвезет в поместье, а так ждите меня, и вместе поедем.

Я понимающе кивнула. Не стоит привлекать лишнего внимания. Кто знает, вдруг господин Рено умеет распознавать ведьм лучше радара Мориса?

Я как раз разместилась на сиденье, когда экипаж инспектора остановился напротив сходней нашего кораблика, и по ним важным шагом двинулись две небольшие собаки в темно-синих попонах. Эжен Рено выглядел моим ровесником, и, глядя на него, я подумала, что когда-то видела такого мужчину в книге о декабристах. Сильный, уверенный в своей правоте, готовый отдать жизнь за свои идеалы.

Он вдруг обернулся и пристально посмотрел в мою сторону. Я сделала вид, что старательно рассматриваю чайку, которая клевала какую-то дрянь. Нет-нет, спасибо, нам не нужно внимание таких серьезных господ.

Пока не нужно.

Собаки выбежали из трюма через несколько минут. Вскоре появился и Рено с бумагами, и вид у него был такой, словно он ожидал увидеть совсем не перец с табаком. Суперкарго, который почтительно раскланялся со мной, когда поднималась на борт, шел рядом, глядя так, как победитель смотрит на посрамленного врага.

— Перчик, конечно, дешевенький, — услышала я, — но так и покупатель не сильно важный.

Рено кивнул. Мне стало его жаль. Сняв колпачок с печатки на пальце левой руки, он поставил оттиск на документах, суперкарго поклонился и поднялся на борт.

Получилось. Кажется, можно было вздохнуть с облегчением, но мне было невыносимо стыдно. Да, я спасала себя и Генриха, но…

Рено быстрым упругим шагом обошел лошадей и приблизился к моему экипажу. Я поспешно придала себе вид гуляющей кокетки и посмотрела в его сторону так, как смотрят на поклонника, успевшего ужасно надоесть.

— Миледи, — с легким поклоном произнес Рено, дотронувшись до правого виска. — Что такая девушка делает в порту?

Надо было импровизировать. Я улыбнулась и ответила вопросом на вопрос:

— А кто этим интересуется?

— Эжен Рено, глава таможни островов святого Брутуса, — отрекомендовался Рено. Прозрачно-голубые глаза смотрели на меня с цепким интересом, и я не могла понять, профессионален он или нет. — Никогда вас здесь раньше не видел, благородные дамы сюда не заглядывают.

Так, он уже объясняет. Это хорошо.

Краем глаза я видела суперкарго и Гастона, которые стояли на борту кораблика и смотрели в нашу сторону так, словно собирались бежать и сушить портки.

Кажется, мне надо было одеться как тот оборванец, который сидел возле входа в центр у марвинцев.