Волшебница с острова гроз

В последнее время даже преданность Марики вызывала в Глебе раздражение. Он не замечал, как она превращается в красивую девушку, влюблённую в него со всем пылом молодости. Для принца Марика по-прежнему оставалась девчонкой-сорванцом, готовым защищать его от всех невзгод. Он и сам не отдавал себе отчёта в том, что на самом деле его пугает железный характер и неукротимый нрав юной подруги. Казалось, в мире не было такой опасности, перед которой она могла бы спасовать. Марика ни в чём не знала меры. Она была совершенно независимой и отчаянно храброй.

Глеб решил, что слишком долго потакал её капризам, и девчонка возомнила, будто может делать всё, что взбредёт в голову. Она перешагнула рамки дозволенного. Чаша терпения принца переполнилась. В конце концов всему есть предел. Дружба дружбой, но они уже не маленькие дети. Пришло время поставить Марику на место!

Узнав от Прошки, что Марика собирается нанести ему визит, Глеб хотел уклониться от встречи, но передумал, решив не откладывать неприятный разговор. Следовало расставить все точки над i.

Марика собралась во дворец ещё до завтрака. Она так нервничала перед встречей с Глебом, что от волнения кусок в горло не лез.

Раз Глеб приревновал её к княжичу, значит, она ему не безразлична. Когда-то они понимали друг друга с полуслова. А если между ними пробежала чёрная кошка, то виной тому придворные красавицы, которые так и увивались вокруг принца. В этом Марика не сомневалась. Он, наивный, не понимал, что им нужен его титул и богатство, но однажды он прозреет и увидит, что только она искренне любит его самого: богатого или нищего, знатного или безвестного.

Марика одевалась с особым усердием, чтобы ни в чём не уступать придворным модницам. Ярко-алое платье, отделанное изящным золотым кантом, оттеняло смуглую матовую кожу. В густых чёрных локонах поблёскивала нитка золотистых бус. Маленькие ножки, обутые в атласные туфельки, ступали так легко, что казалось, Марика не идёт, а парит. Горделивая осанка и стать девочки говорили о том, что она рождена властвовать и повелевать.

Даже слуги и кучер не могли скрыть восхищённых взглядов. Никто и представить не мог, что сердце бедняжки сжимается от страха. Никогда ещё Марика не волновалась так перед встречей с Глебом. Зная за собой грех употреблять просторечные словечки в моменты сильного волнения, она всю дорогу до дворца твердила себе, что должна следить за манерами и языком. Сегодня она обязана быть безупречной.

Дворецкий доложил о ней принцу. Марика наспех перекрестилась и вошла в кабинет. Глеб не поспешил ей навстречу, как прежде, и даже не улыбнулся. Он исподлобья оглядел гостью, словно она была обычной просительницей.

Холодный приём не обескуражил Марику. Она верила, что растопит лёд в их отношениях. Девочка присела в безукоризненном реверансе.

Глеб впервые заметил, что она и впрямь становится красавицей. «Если бы она явилась на вечер в таком виде, то не только Милослав потерял бы голову», - подумал он. Впрочем, сам он знал Марику так давно, что воспринимал её красоту отстраненно, как знаток живописи оценивает хорошую картину.

- Я пришла извиниться. Мне искренне жаль. Я не предполагала, что всё так обернётся, - стараясь придать своей речи изысканность, произнесла Марика.

- Разве? Ты хочешь сказать, что испортила всем праздник случайно? Не смеши, -резко возразил Глеб.

- Нет. Я не хотела портить праздник.

- Может, ты хотела, чтобы все веселились от души, и поэтому явилась в непотребном виде? Нет, ты старалась возвысить себя над остальными. Мол, тебе всё дозволено. Тебе чихать на правила. Сам принц тебе потакает и устраивает для тебя вечеринку. Пускай все подстраиваются под тебя. Ты особенная.

- Ничего подобного! Просто у меня не было времени переодеться, - оправдывалась Марика.

- Вот как? По-видимому, приглашение, которое я послал за две недели до торжества, застало тебя врасплох. Полмесяца тебе не хватило, чтобы надеть туфли, - съязвил Глеб.

Марика была в отчаянии. Все попытки к примирению натыкались на глухую стену. Глеб даже не пытался её понять. Ещё не выслушав, он уже вынес ей приговор. Девушка в сердцах признала:

- Согласна, я сваляла дурака, но я же за тем и приехала, чтобы извиниться.

- Сейчас ты извиняешься, а завтра выкинешь новый фортель. Дело не только в наряде. Ты вообще вела себя возмутительно. А история с княжичем и вовсе не укладывается ни в какие рамки. Не хватало ещё, чтобы после бала люди возвращались домой увечными.

- Не я же сломала ему ногу, - выпалила Марика и, вспомнив об откровении Прошки, на всякий случай добавила: -Он сам оступился. Никто в этом не виноват. Не надо было ко мне лезть.

- Если бы ты не кокетничала, он бы к тебе не полез. Я тебя предупреждал, но ты всё делаешь назло.

- Зачем ты так говоришь? Когда-то мы делили с тобой и радости, и беды, но ты всё забыл. Ты всегда слишком занят. Для меня у тебя никогда нет времени. Мне хотелось, чтобы ты обратил на меня внимание! — вырвалось у Марики.

- Тебе это удалось, - с металлом в голосе сказал Глеб.