Волшебница-самозванка

В могильной тишине мы въехали в ворота замка. Двор был полон закрытых карет, лошадям уже не хватало места в просторной конюшне. Вручив поводья кому-то из слуг, мы поднялись по лестнице в дом.

– Селена! – окликнул меня кузен Иоланты.

На парне не было лица.

– Идем, я провожу тебя к Дамиану. Твой спутник может подождать здесь.

Барон ждал меня в комнате в самом конце мрачного коридора. При виде меня лишь устало кивнул и, не поднимаясь с кресла, предложил сесть в соседнее. Я осторожно опустилась на красный бархат. Дамиан молчал. В напряженной тишине даже не слышно было его дыхания, лишь стук моего сердца нарушал царившее здесь безмолвие.

– Что с ней случилось? – не выдержала я.

– Она обезумела от жажды, – не глядя на меня, произнес барон, – и едва не переубивала наших слуг. А когда я ее остановил, она сбежала и...

Он судорожно вдохнул мертвый воздух.

– Там не выжил никто. Ни дети, ни старики. Она не пощадила даже младенцев в люльках. – Он уронил голову на грудь и сдавленно произнес: – Это уже не моя дочь, это безжалостное чудовище.

– Вы хотите, чтобы я поймала ее? – Мой голос предательски дрогнул.

– Ты? – удивился барон, поднимая голову и глядя куда-то сквозь меня. – После того как она опустошила тела тридцати людей, нам пришлось ловить ее всем кланом, – горько добавил он. – Она внизу, в подземелье.

– Но вряд ли я смогу изгнать злого духа или что там на нее нашло... – предупредила я.

– Этого не понадобится, – глухо произнес он. – Ее участь решена. Ни один из вампиров, даже самых знатных, не может избежать наказания за столь жестокое убийство.

– Так чего вы хотите от меня? – похолодела я. – Я не истребительница вампиров и не палач.

– Я хочу знать, кто сделал это с моей дочерью. Кто и зачем.

Не думаю, что с ролью Нэнси Дрю я справлюсь лучше, чем с ролью Баффи. Но огорчать Повелителя вампиров я не рискнула.

Кузен Иоланты в полной тишине проводил меня к лестнице, уводящей в подземелье. Казалось, что ее ступени проглотила черная мгла.

Приняв подсвечник из рук вампира, я шагнула вниз, и тут же из тьмы под ногами раздался оглушительный звон металла и пробирающий до костей вой. Этот голос не мог принадлежать блистательной баронессе. Так в бессильной злобе стонут преступники, которых подвергают мучительным пыткам, так в отчаянии рычат раненые звери, загнанные в ловушку. Но тем не менее этот жуткий вой издавала Иоланта, прикованная к стене в одной из каменных клеток подземелья. Остальные камеры пустовали, и лишь юная вампирша беспомощно металась за серебристой решеткой.

Увидев меня, она замерла и в бессилии опустилась на каменные плиты.

– Иоланта, – тихо позвала я застывшую баронессу.

– Селена, не пытайся поговорить со мной. Просто делай свою работу, – устало произнесла она.

– Кто это сделал?

– Если бы я знала, я бы сама разорвала его на мелкие кусочки, – прорычала она.

Чего же они хотят от меня? Ясновидения?

– Снимай отпечатки магии и уходи, – подсказала Иоланта.

Легко сказать! Я сделала пас руками и сосредоточенно пробормотала:

– Да, что-то есть. Только не могу понять, что именно.

– Уж пойми. Я не хочу, чтобы это повторилось с кем-то из нас.

– Я его разыщу. Обещаю.

– Хорошо, теперь уходи. Мне трудно себя контролировать.

– Всего пару вопросов. Так я смогу быстрее найти его.

– Хорошо, только быстро.

– Ты выезжала за пределы замка в тот день или накануне того, когда это случилось? Не заметила ли чего-то необычного?

– Я ездила на бал, в Брис. На следующий вечер после Двойного полнолуния. Но ничего странного припомнить не могу. Все случилось тогда, когда я вернулась домой. Но тогда я списала это на разыгравшийся после прогулки аппетит. Несколько дней я сходила с ума от голода, а потом...

Плохо дело. Значит, теоретически, порчу мог навести любой из посетителей бала, с кем Иоланта обменялась хотя бы взглядом. Но что за самоубийца осмелится навести порчу на вампира? Ведь юная баронесса могла что-то почувствовать, и тогда ему несдобровать. Могла, но не почувствовала.

– Еще вопросы?

– У тебя есть враги?

– А у кого из вампиров их нет?

Прощаться я не стала. Просто ушла, стараясь тихонько ступать по ступеням, которые уводили меня из царства смерти наверх – к небу, к солнцу, к жизни.

Иоланта никогда не видела солнца и больше никогда не увидит луны. Что за гадость на нее наслали – жажду, голод, жадность? Чревоугодие, подсказала мне память.

Я застыла на предпоследней ступени лестницы, развернулась и помчалась вниз.

– Что еще? – устало огрызнулась Иоланта.

– Ты видела там Аманду Гугл? Полную русоволосую девицу с такими мелкими кудряшками?

– Не помню, – равнодушно откликнулась она. – Я вообще там никого не знала, и меня никто не знал. Впервые решила съездить на бал, так сказать, выйти в свет.

– А кто-нибудь знал, кто ты на самом деле?

– Ты в своем уме, Селена? Кому же из вампиров придет в голову заявлять о себе на весь мир?!

– А из магов там никого не было?

– Может, и были. Я с ними дружбы не вожу и в лицо не знаю. Хотя, подожди... Я танцевала с одним юношей, Анджело. А после танца я слышала, как кто-то сказал, что он ведун. А теперь уходи.

– Иоланта...