Волшебница Шалотт и другие стихотворения

И мы приплыли, в волнах проблуждав, к Острову Тишины,
Где вал океанский беззвучно бил в прибрежные валуны,
Где без журчанья струились ручьи, где с каменного плато,
Весь в брызгах, рушился вниз водопад, но грома не слышал никто,
Где тополи и кипарисы росли, не ведая гула бурь,
Где возносила ветви сосна в заоблачную лазурь,
Где жаворонок не мог запеть, взмывая в небо с земли,
Где петух кукарекать и бык мычать и пес брехать не могли.
И мы обошли весь остров кругом, прошли из конца в конец,
Казался он прекрасным, как жизнь, но был немым, как мертвец.
И наши собственные голоса для собственных наших ушей
Звучали в этом проклятом краю как писк летучих мышей.
Могучие, с крепкой грудью мужи, чей оглушительный крик
Мог в битве сотню бойцов увлечь против тысячи пик,
Вскипали гневом, безумно ярясь на друга, как на врага, —
Пока не покинули мы, наконец, опасные берега.

IV

И мы приплыли на Остров Птиц, в которых вселился бес,
Их стаи, по-человечьи крича, будили берег и лес.
Они кричали с высоких ветвей несколько раз на дню,
И при каждом крике ломался плуг и хлеб засыхал на корню,
И дохла скотина, и крыша текла, и вспыхивал дом огнем,
И замертво падал путник в лесу, как будто сразил его гром.
И этот крик заражал сердца такой враждой, что друзья,
Крича, выхватывали мечи, друг друга насмерть разя.
Едва я смог их разнять и забрать подальше от той земли.
Мы бросили мертвых на берегу и раненых только спасли.

V

И мы приплыли на Остров Цветов; еще средь моря донес
К нам ветер, привеявший из-за волн, благоухание роз.
Там желтый утесник и страстоцвет росли на уступах скал,
И склоны прибрежные алый вьюнок гирляндами обвивал;
И конус самой главной горы, ее ослепительный пик
Был лилиями, как покрывалом, укрыт, и этот цветущий ледник
Царственных лилий переходил ниже по склону в костер
Маков, тюльпанов и красных роз, в их самоцветный узор;
Ни рощи там не было, ни деревца: только лавина цветов
От верха горы до синей волны, плещущей у берегов.
И мы катались на ложе цветов, блаженством упоены,
И распевали про Финна-вождя саги седой старины,
Облеплены золотистой пыльцой от головы до ног…
Но горло жгло, и хотелось пить — о хоть бы воды глоток!
О хоть бы какой-нибудь свежий плод — не все ж цветы да цветы!
И мы прокляли этот остров бессмысленной красоты,
И мы рвали цветы, и топтали цветы, чтобы больше они не росли;
И, гневные, взошли на корабль и уплыли от той земли.

VI