Волшебница Вихря (СИ)

Я крепче сжала канат: корабль встряхивало и качало так, что впору было улететь за борт. Между тем к дождю и ветру добавился гром, и молнии стали пронзать неспокойные воронки смерчей. И всё равно было видно сквозь ряды чёрных хоботов, как беснуются мерцающие, безумные от страсти существа, дорвавшиеся до любви… Я не знала, куда делся второй самец, но двое оставшихся карахов мало напоминали новоявленную семью. Они рычали, щерились, обнажая клыки, и, заключая друг друга в объятья, кусались и царапались.

— Любовь бывает разной.

Я вздрогнула — так внезапно Влас подошёл сзади и обнял меня.

— Значит, так они чувствуют?

— Нежность для них — столкновение, борьба, разрушительная мощь. Эрх наверняка сказал, что для карахов воздух — как вино. Они дуреют от него, и перестают себя контролировать. Хотя, возможно, что и на глубине они предпочитают страсть спокойствию.

— Удивительно, — прошептала я, смущаясь того, что самец перешёл к решительным действием, и прошёлся длинным языком по шее самки. — Мы уже далеко ушли, свет постепенно меркнет.

— Угу. Эрх будет поддерживать ограду ещё какое-то время, а нам следует вернуться в каюту.

— Они не причинят вреда? Вдруг ещё звери появятся!

— Возможно. Поэтому брат и остаётся дежурить, а Храги будет стоять у руля.

Влас крепко взял меня за руку, и вскоре мы, мокрые с головы до пят, уже сидели на постели. Корабль теперь не так сильно качало, и он перестал вздрагивать, но ветер всё ещё ревел за окном, и молнии трещали, озаряя комнатку колдовской лазурью.

— Для Вихрей буря — добрый друг и союзник? — улыбнулась я.

— Да, — отозвался Влас, стягивая рубашку. — И ты не должна бояться штормов, Веда. Они не причинят тебе вреда.

Я не сразу поняла, что он имеет в виду, но когда Влас снял штаны, оставшись лишь в нижних одеждах, поспешно отвернулась. Он не обидит меня. Никогда. Когда-то мы принесли клятву доверять друг другу…

Я легла спать в платье, и теперь нужно было его сменить — попросить у Власа сорочку или другой наряд. Однако перед полуголым, голодным супругом и просто красивым мужчиной было не так просто раздеться. Я очень долго трепала завязки воротника и рукавов, потом, обнажив плечи и спину, кое-как вылезла из платья и распутала мокрую косу. Повернулась к мужу, задыхаясь от волнения, и обнаружила, что он уже полностью обнажён.

— Иди ко мне, малышка. Я согрею тебя.

Мы не будем одеваться. Супругам позволено спать обнажёнными, и, раз уж Влас не слишком волновался за происходящее снаружи — и мне беспокоиться не следовало. Я шагнула в его объятья и будто окунулась в жаркую негу. Рассыпались по спине мурашки, вздрогнуло в животе что-то сладкое, и по телу разлилось ласковое тепло. У Власа были такие нежные пальцы!

Он мягко уронил меня на постель, обнял сзади, и я прогнулась в спине, желая ощутить его тело ближе и полнее. В следующий миг мужчина поцеловал меня в затылок, ловко скрутив и убрав в сторону волосы.

— Я просто поцелую тебя тихонько. Вот так. Не бойся. Ты не боишься?

— Нет, — прошептала я. — Это приятно. Мне замечательно рядом с тобой!

Его борода и усы кололись, и мне было щекотно и нежно. Влас медленно целовал мою шею, опускаясь вдоль позвоночника вниз, а затем возвращался и ласкал дыханием уши. А когда его ладони коснулись моей груди — едва ощутимо, трепетно — я не сдержала хриплого стона. Мне захотелось коснуться в ответ, и я повернулась к мужчине лицом. Осторожно положила ладонь ему на грудь, но тотчас пальцы отдёрнула, и Влас, поймав меня за руку, вернул её к своему сердцу.

— Тебе можно, — тихо сказал он, — делать всё, что угодно. Это я обещал сдерживаться, ты мне никаких обещаний не давала.

— Тебе тоже можно всё, — прошептала я. — Ведь я — твоя.

Слова были приятны на вкус, но его губы оказались куда слаще. Поцелуй застал меня врасплох, однако не смутил, как прежде. Мне хотелось большего и как можно скорее. Теперь-то я была рада, что не влезла в сорочку.

Я схватилась за широкие мужские плечи, и Влас обнял меня за пояс, подминая под себя.

— Раскрой губы. Я чувствую, ты хочешь этого.

— Хочу, — отозвалась я, задыхаясь. — Я не знаю, как…

— Знаешь, любимая. Ты вспомнишь.

Я почувствовала влажное прикосновение его языка и вздрогнула, когда мужчина сжал мою грудь. Уже через несколько мгновений дыхания наши сплелись, и было легко и замечательно узнать настоящий глубокий поцелуй. И вдруг Влас остановился и заглянул мне в глаза с немым вопросом.

— Да! — выдохнула я. — Да, пожалуйста!

Я знала его силу. Я знала его самого. Я длинно выдохнула, подчиняясь наслаждению, и вспомнила…

…Строгий воин передо мной, его ласковые руки, что утешали мои раны. Тот первый поцелуй на корабле, когда призрак явился предупредить нас обоих. Мои мечты, такие жаркие и отчаянные… Танец. Нитки. Обида. Кровь. Тёмная хижина в дожде. Дождь на моих плечах. Белые блины Лун. Зверь. Страх. Разлука. Неумолимо течёт время… Слова. Молчание. Снова мечты, снова отчаяние… Радуга. Чистое небо. Полёт на драконе. Близость… Снова боль, гнев, безысходность. И море, и темнота, и пламя. А потом потери — одна за другой, и — смерть…