Волшебница Вихря (СИ)

Ну а мы с Власом, едва вернувшись, занялись Храном. Я пригладила щёткой густую шерсть, поправила ошейник, и Влас помог завернуть пса в его любимое старое одеяло. Несли они старика вместе с Эликом, а яму копал Шимель. Оказывается, пока меня не было, они с Эликом успели подружиться — чудеса, да и только!

После того, как пёс уснул в тёплой земле, я едва могла проглотить кусочек, хотя была голодна. К тому же мне хотелось выговориться — вспомнить всё хорошее, что было у нас с Храном, все его шалости и подвиги. Влас слушал внимательно и терпеливо, то и дело предлагая мне что-нибудь вкусное.

— Пожалуй, искупаюсь. Немного приду в себя — и аппетит вернётся, — наконец не выдержала я.

Влас кивнул.

— Я скоро приду к тебе, потру спинку и всё остальное.

Я нежно ему улыбнулась.

— Очень этого жду.

Было так прекрасно наконец-то раздеться догола, распустить волосы и снять обувь. Влас позаботился набрать воды заранее, однако насладиться купанием как прежде я не могла. Было как-то странно. Не плохо, но мутно, неудобно. К тому же от пара у меня кружилась голова, и пришлось наскоро помыть голову, не слишком заботясь о слегка спутанных прядях.

— Влас! — не выдержав, позвала я. — Помоги, пожалуйста, скорее вымыться! Что-то мне здесь дурно.

Он пришёл тотчас и проворчал, беря мыло и мочалку:

— Потому что не поела толком, откуда силам взяться? Повернись. Волосы как следует не промыла.

Как же хорошо было дома, в его надёжных руках! Я повторяла про себя, что с меня хватит испытаний, но обещала себе научиться сражаться как можно лучше и усмирить, если придётся, магию.

— Что притихла?

— Когда ты так трёшь, у меня мурашки бегают.

Я положила голову на бортик, и Влас наклонился, целуя меня в губы.

— Помнишь, что ты мне обещала?

— Лечь в постель, но, знаешь, я должна попросить тебя меня причесать. И ещё вытереть. И маслом намазать — кожа стала такая сухая! Хотя причешусь я сама, ты ведь тоже искупаешься?

Он улыбнулся.

— Быстро. И сразу к тебе.

Конечно, мы не только друг друга прихорашивали. Наконец-то у нас было своё закрытое пространство, большая постель и много времени. До самого вечера страсть не давала обоим покоя: стоило одному насытиться, как через несколько минут голод охватывал другого. Я, правда, не считала, сколько раз мы тянулись друг к другу — спала в промежуткам между любовью, и ловила ласковые, яркие сны о цветах и драконах.

На закате Влас всё-таки поднялся с кровати:

— Спущусь к ужину, гляну, как там все.

— Я с тобой, — вскочила я.

— Может, тебе всё-таки полежать? — подозрительно уточнил мужчина.

— Нет, я хочу пойти! Всех увидеть, ещё раз обнять, поговорить! Особенно беспокоюсь за Эльту и Слава.

— Хорошо. Идём. Может, наконец-то поешь нормально.

Внизу собралось полным-полно народу, в том числе Элик с Ромашкой и малышом Браном. Всем было интересно узнать о львах и плавучем острове, и говорить пришлось много, но всё равно большую часть вечера мой рот был занят не словами, а вкусностями.

До того, как отправиться в главный зал, мы заглянули в большой светлый сарай, где жила избранница Храна. Это была молодая и красивая белая кависа с тёмным подшёрстком, отчего казалось, будто чёрная собака искупалась в морской пене. Щенки у них с Храном получились великолепные: и пятнистые в отца, и «пенистые» в маму, а один был с белым корпусом и хвостом, но почти чёрной из-за крупных пятен мордой, к тому же с разными глазами — голубым и карим. Именно этот храбрый пацан первым выбежал нас встречать, и принялся маленькими острыми зубками драть подол моего платья.

— Влас, а мы можем взять себе одного? — прошептала я.

— Конечно, и я надеялся, что ты сама выберешь.

— А какого бы взял ты?

Мы переглянулись: всё было ясно с первого раза. Удивительно, что черномордый хулиган и сам готов был уйти с нами, но мы решили пока что оставить его с остальными.

— Трёх уже забрали, — сказал Влас. — Одного — Элик и Ромашка, двух других — воины.

И вот теперь я думала о прелестном лохматом существе, которое совсем скоро разгромит часть комнаты, непременно будет жевать ботинки, и сильно линять. Стоило решить заранее, где поселить пса, чтобы он не уничтожил наши комнаты. Я помнила, что отец строго воспитывал кависов, зная, какие они проказники.

Впрочем, мы с Эликом в детстве тоже хулиганили помногу. Мама рассказывала, что совсем маленький Элик мог рассыпать по кухне мешок муки или сесть купаться в ведро с грязной водой. Зато он хорошо спал в одиночестве, а я много плакала, не желая ни минуты быть вдали от мамы. Я отправила в рот очередной кусок пирога, и ощутила тепло, разливающееся по телу. В памяти всплыло, как мама говорила о своём обжорстве во время беременности, и о том, как дико ей хотелось пирогов со сливой…

В один миг я поняла, что происходит, и от неожиданной догадки едва не подавилась. Поспешно запила кусок виноградным соком и тихонько огляделась: не заметил ли кто моего озарения? Но все вели себя как обычно, да и кто бы мог подумать, что мы с Власом привезли из трудного путешествия на одного человека больше?