Волшебница Вихря

Прошёл мимо меня, скользнув взглядом:

– Убрала бы меч, уж больно ярок.

Я убрала было клинок, но когда названный Дарном – светлоголовый мужчина пониже вожака – шагнул к нам, снова вскинула длинное лезвие.

– Сама справлюсь.

Он пожал плечами.

– Дело твоё. Тебя как звать-то?

– Веда.

Я всё-таки сложила оружие на траву и дёрнулась к Элику: он был тёплым, но дышал неровно. Приоткрыл глаза – светло-зелёные, холодно мерцающие. Они у нас с ним были одинаковые, мамины, но в остальном брат походил на отца – с низкими прямыми бровями, широким подбородком и тонкими губами.

Элик улыбнулся слабо, вскинул руку:

– Сестра…

– Всё хорошо. Слава богу, Вихри пришли, они наведут порядок, – сказала я тихо. – Ты молодец.

Дарн подошёл ближе, взглянул через моё плечо. Если бы он намеревался меня схватить или ударить, лучше момента было не выбрать, и я  напряглась.

– Жестокая была битва, – сказал мужчина.

Я кивнула.

– Элик, ты приподняться сможешь? Как получится, раны перевяжу, потом уже травы согрею. Хотя какая из меня травница, ты знаешь…

– Смогу, – прохрипел брат, и я обхватила его за плечи, как можно мягче потянув вверх. – Сохрани нас предки… Нелегко это.

Он задыхался. Я осторожно стянула с него рубашку, сжала зубы, увидев самый глубокий порез на боку, и больше уже не обращала внимания на Дарна.

– Спасибо, сестра, – пробормотал Элик, когда я закончила.

Он стучал зубами, хотя рубашка промокла от пота. Хорошо хоть, накидка у меня была с собой. И всё равно пришлось подол нижней сорочки кромсать, чтобы хватило. Я напоила брата и устало присела рядом с ним. Неужели пронесло?

– Сама-то что? – подал голос Дарн.

– Потом, – отозвалась я, не открывая глаз.

– Зря медлишь, – сказал он. – Меня, что ли, стесняешься?

Элик как будто приглушённо хмыкнул, и я сердито посмотрела на брата. Всё-то мужчинам легко давалось, больно отходчивые! Дарн ухмыльнулся и повернулся к нам спиной, и я откуда-то знала – он не будет подсматривать.

Мне нечем было себя перевязывать. Остался лишь клочок, и им удалось промокнуть кровь. Было больно выкручивать руку, спину тотчас жгло, и я просто полила на лопатки водой, а затем приложила чистую ткань. Как-нибудь после управлюсь, если мы останемся живы.

Подозрительный гомон вдалеке настораживал, и я быстро опустила верхнее платье. Уже возвращаются? Но то были не воины Вихря… Мы с Эликом вскочили одновременно, Дарн обнажил меч и закрыл нас.

– Здесь люди! – визгливо крикнул один из разбойников. – А, никак ты, шавка Власова!

Их было четверо. Один оказался ранен, прихрамывал. Видно, надеялись успеть к своему кораблю, что зашёл в устье Резвой.

– Удираете, поживу забыв? – криво усмехнулся Дарн.

– С твоего трупа добро прихватим, – отозвался старший.

Теперь мои руки не дрожали. Элик сжал моё плечо, кашлянул. Он выстоит, но что после? Больше уже не поднимется? Раны-то у него не пустяковые были.

– Смотри, та самая! – вдруг ткнул в меня рыжий, с чёрными глазами.

– А это тот, что мне чуть хозяйство не оттяпал! – взвизгнул хромой. – Убью гада!

– Скорее уж я довершу начатое, – оскалился Элик. – Попробуй, сунься.

Они ринулись на нас одновременно, атаковали сплочённо. Дарн схватился с двумя, нам с братом достались рыжий и хромой.

Ох, не была я воином. Никогда, до этого дня, не видела столько крови! Я вскинула меч, отбила несколько ударов, но это было везением погибающего, у которого кровь в жилах кипит от страха. Вот Рыжий полоснул мне по кисти, и пальцы разом ослабли. Сейчас выроню меч!.. Элик почти справился с хромым, но было ему, раненому, тяжко.

– По ногам ей! – крикнул вожак. – Руки не трожь, дурень!..

Рыжий замахнулся, и меня объял ужас. Сейчас уж точно не оплошает! Но появившаяся изнеоткуда тяжёлая рука взяла меня за плечо, резко потянула назад, и я неуклюже села на траву. Перед глазами мелькнула широкая спина в серой рубахе, и рыжего унесло прочь. Через мгновение Элик достал хромого, да и сам упал, теряя сознание. Я поднялась медленно, и, шатаясь словно пьяная, поплелась к брату.

– Элик!

Новых ран не было. Ни единой царапины. Слава богу! Я погладила брата по щеке, всхлипнула… Дрожащими пальцами заправила за ухо надоедливую русую прядку. Косы-то мне не так сильно мешались, а вот отдельные волоски, что из них выбивались, постоянно лезли в глаза. Я посмотрела по сторонам: рыжий и хромой лежали на траве, не шевелясь, но были живы. Вожак стоял перед Дарном на коленях, глядел бешено. Четвёртого нигде не было видно. Испарился, что ли?

И снова на моё плечо легла тяжёлая ладонь.

– Всё. Больше они вас не тронут.

Не знаю, отчего, но я, едва взглянув на Вихря, судорожно сжалась. При нём было боязно плакать.

– Спасибо…

Он кивнул, присел на корточки рядом с нами и вдруг взял меня за руку, осматривая длинный кровоточащий порез.

– Нехорошо задел.

– Заживёт, – прошептала я, чувствуя в теле странную слабость.

Влас нащупал у пояса флягу, открыл зубами тугую затычку на цепочке, и ливанул на рану что-то прозрачное, странно пахнущее. Я выдохнула и дёрнулась: жглось!

– Потерпи, – сказал он, не поднимая глаз от раны.

– Ничего. Мне почти не больно, – отозвалась я, пытаясь казаться храброй.