Волшебница Вихря

Я улыбнулась, хотя мне хотелось плакать. Он привалился ко мне так доверчиво и тяжело, что я едва на ногах держалась. Совсем как Хран порой бодал ноги лобастой головой, Влас теперь по-звериному тёрся о меня, выпрашивая ещё ласки. А потом, когда у меня уже начали неметь пальцы, он обхватил мои бёдра и затих, словно уснул.

Непривычное объятие было долгим, и мне не хотелось уходить. Если правда останусь – не сделаю ли хуже?

– Тебе пора, котёнок, – глухо сказал Зверь. – Не бойся за меня, я справлюсь.

– Я хочу быть с тобой до последнего.

– Нет.

Он отодвинул меня в сторону и поднялся.

– Возвращайся, откуда пришла, и просто обо всём забудь. Ну, чего ты застыла?

Я только сейчас вспомнила про принесённую еду, и показала на сумку:

– Ты бы поел…

– Забери всё, что принесла.

– Но…

– Уходи, Веда. Мне не нужны тёплые прощания, я тебе не маленький мальчик.

Я понимала, что просьбы бесполезны, уговоры – тем более. Посмотрела на него, такого спокойного и снова напряжённого, и попятилась к двери. Хотелось сказать то важное, что зрело у меня в груди много месяцев, но разве Зверя я столь сильно любила? Да, всего за три встречи он стал мне дорог, однако врать о глубоких чувствах было нельзя даже теперь, когда мы расставались навсегда.

Я вышла и затворила за собой дверь. Ветер холодил мокрые щёки, и в небе дрожало предчувствие рассвета. Одна ступенька, вторая… Я споткнулась на третьей и всхлипнула: Влас догнал меня у крыльца, поймал за руку и, повернув лицом к себе, крепко обнял. Ладони легли на щёки, нежно погладили.

– Прощай, упрямица.

– Прощай. Я хочу, чтобы ты знал, что стал мне дорог.

Он поцеловал меня коротко и больно, отстранил – и подтолкнул в сторону леса:

– Береги себя, Веда из Грозовых.

Глава 8. Конец

Я нарочно остановилась в роще, чтобы набрать грибов. Теперь будет, что предъявить в качестве доказательства обычной прогулки. Разве что стража на воротах наверняка вспомнит, что я не выходила наружу… Не беда. Колдуньей меня уже называли. Пусть думают, что угодно.

Я едва сдерживалась слёзы. Если и правда у Власа остался всего месяц, я должна была отправиться в горы. Но как на моё решение отреагирует Элик? Конечно, он не даст мне умереть за любовь, если нужно, даже запрёт. Да и Влас не испытает радости от моего решения… Сплошные тупики. Только смирение нам всем и оставалось. Мудрый вожак Вихрей знал это сразу, я же поняла только сейчас.

Сумка тяжёлой не была, и я, увидев знакомый корабль, прибавила ходу. Вернулись! Теперь можно и расплакаться. Элик, подняв меня над землёй, расцеловал в щёки.

– Здравствуй, родная! Ну, что ты? Я в полном порядке!

– Здравствуй, брат! Это я от счастья. Наконец-то ты вернулся!

Я поспешила отойти в сторону – по причалу бежала Ромашка. И как только она появилась тут в столь ранний час? Неужели почувствовала? Мне было приятно смотреть на них, но и плакалось горше. А вдруг и правда решусь отдать свою энергию и силу? Элик теперь всё равно что женат, справится. А Вихреградью такой, как Влас, нужен. Куда без его мудрости и силы? Я решила, что ещё немного подумаю, поищу ответы в книгах и с Ратхой поговорю. Умереть всегда успею.

Этим же вечером я отправилась в кузницу, надеясь, что Элик расскажет, что ему удалось узнать у северных грозовых драконов. Я не могла толком поговорить с Эльтой – девушка после плавания не выходила из комнаты, и меня к себе не приглашала. Она только рассказала после обеда, что ничего нового о заклятьях ведьм они с Ильёй не узнали, и не нашли драконов или иных существ, которые могли бы Власу помочь. Но, может, Элику удалось что-то выведать?

Меня ждало разочарование – брату не удалось отыскать никакой новой надежды. Он умудрился пообщаться с Мховыми драконами, которых было крайне сложно отыскать, а ещё побывал в поселении Песчаных, у красивых синих лагун. Но все они в один голос твердили, что только человек в силах помочь другому человеку избавиться от тьмы. Вот только как – не ведали.

– Если уж драконы, что живут триста лет, не знают, кто тогда будет знать? – пробормотала я. – Я схожу с ума, Элик. У нас совсем не осталось времени, а Вихри ведут себя так, словно впереди вечность. Влас так вообще спокоен, как скала… Ну вот что делать, скажи?

– Не знаю, сестра. Будь я настоящим волшебником, мог бы что-то изменить… Но мои умения кузнеца здесь бессильны. Может, со средним поговоришь?

Я отрицательно мотнула головой. Подходить за советом к Илье было бесполезно, он всегда исполнял приказы старшего, ну а Эрха куда больше заботила Люсьен – кажется, он был единственный, кто, помимо меня, терпеть её не мог. Пришлось оставить всё как есть, и с каждым днём тревога моя росла, а боль усиливалась.

Хмурые осенние дни давались мне трудно. Я постоянно наблюдала за Власом, ходила туда же, куда он, оставалась в большой зале, если он был там. Но натыкалась на стену, на полное безразличие, и тонула в ледяной черноте, погружаясь всё глубже. Влас просто не хотел ранить меня, а потому смотрел сквозь, одним взглядом удерживая на расстоянии.