Волшебное настроение

Катя очень любила животных. Но держать их в доме не было возможности. Борис виделся с покойником Харитоном Романовичем и прочими усопшими по вечерам, закрывшись в кабинете. Днем выкроить время на отлучки нереально. И как только к нему являлись мертвецы, животные начинали сходить с ума. Собаки дико выли, коты орали мерзкими голосами, носились по комнате или висли, как летучие мыши, на портьерах. Птички-попугайчики метались в клетках, хлопая крыльями и теряя перья. Даже рыбки в аквариуме начинали бешено кружить и через какое-то время всплывали брюхом кверху. Алла твердила, что в квартире плохая энергетика. Переезжали на новую квартиру, там все повторялось. Катя тащила в дом всякую тварь, которая сходила с ума. Они пять раз сменили жилье, правда каждый раз значительно улучшая его качество.

Он согласился на просьбу дочери, потому что отказать ей в чем-то выше его сил, но уже сожалел о слабости. Сегодня ему обязательно надо встретиться с Харитоном.

Когда Борис пришел домой, под ноги ему бросился здоровый полосатый котяра. Он терся о ноги Бориса, кружил восьмерками и вожделенно урчал.

— Это и есть котенок? Да в нем три нуда веса.

— Правда, хорошенький? — умилялась Катя. — А какой ласковый, видишь? Он всех безумно любит.

— Сомнительное достоинство.

— Для котика? Прелестное! Давай назовем его Тайгер? Он полосатый как тигр.

— Ты ведь уже решила.

— Да. Не обижаешься? Смотри, как он откликается. Тайгер, ко мне, миленький!

Кот послушно подошел, Катя схватила его на руки, стала тискать и целовать. В прихожую вышла Алла:

— Добрый вечер, Борис Борисович! Катя, отпусти кота! Мы еще не проверили его на болезни, и ты вся в кошачьей шерсти. Мы же в театр идем.

— Подумаешь, — беспечно отозвалась Катя, — другое платье надену, а это в химчистку. Ах ты, мой котик! Ах ты, мое золотце! Ты будешь себя хорошо вести, пока я не приду? Ты не будешь плакать? — приговаривала она по дороге в свою комнату.

Дочь и Алла уехали в театр. Борис зашел в кабинет, где уже расположился Харитон Романович. Тот успел произнести:

— Сегодня аудиенции дожидаются…

Раздался грохот, звон бьющегося стекла и дикий кошачий вопль.

Борис вышел из комнаты. Обезумевший кот опрокинул вазу с цветами. Шерсть на Тайгере стояла дыбом, и потому он заметно увеличился в объеме. Кот орал, прыгал по мебели, отталкиваясь сразу четырьмя лапами, совершал перевороты в воздухе, падал, вскакивал и снова носился.

— Ненавижу кошек! — сказал Харитон Романович, вышедший из кабинета вслед за Борей.

— Сгинь! Кто тебе разрешал ходить по квартире?

Борис снял пиджак, набросил его на пролетающего мимо кота, поймал. Куда его теперь?

— В мусоропровод, — подсказал Харитон.

— Заткнись!

— Тогда в стиральную машину, она герметично закрывается.

Этому совету Борис последовал. В большой комнате для хозяйственных нужд, вход в которую был из кухни, он затолкал кота в барабан стиральной машины и захлопнул дверцу. Не сдохнет за пару часов. Борис не видел, как за его спиной Харитон Романович, живодерски усмехаясь, нажал на кнопку центрифуги: «Быстрый отжим».

— Есть проблема, — сообщил Борис, когда они вернулись в кабинет.

— С землеотводом в Питере? Сейчас…

— Нет, с человеком, живым! — подчеркнул Борис. — Он, как я, общается с трупами.

— Не может быть! — всполошился Харитон (но одновременно обрадовался, заметил Боря, старикашка любит щекотание нервов). — Точно знаешь? Не может быть! Хотя… почему?

Харитон Романович ходил по комнате и ломал пальцы. Суставы на них щелкали бы, будь он живой.

— Вот именно! Почему не может быть второго, как я? Третьего, пятого, десятого?

— Не знаю! — истерично и в то же время театрально завопил старикашка. — Я что, Бог? Архангел?

— Так устрой мне встречу с Богом или архангелом!

— Кретин! О чем ты просишь!

— За «кретина» ответишь!

Случалось, и не раз, что Боря бил старикашку. Это было глупо, нелепо, бесполезно. Но давало выход Бориному отчаянию: я урод, с мертвяками разговариваю, без них не могу, и с ними тошно.

— Только не дерись! Не распускай руки! — Харитон Романович забился в кресло и съежился.

Хотя побои не доставляли ему вреда, он боялся их отчаянно. Зато потом долгое время был как шелковый, не ерничал и не обзывал Борю плохими словами.

— Антон Ильич Скробов. Тебе говорит о чем-нибудь это имя?

— Первый раз слышу. А с кем из… из наших он встречался?

— Было дело маньяка сексуального, проводника поездов…Да, да, знаю! До суда не дошло. Милейшего парня в тюрьме зэки порезали. Неужели выходит на контакт?

— Возможно, не он, а жертвы.

— Невинно убиенные — это не по нашей части, другой уровень.

— Ты, значит, не во все вхож?

— Юноша! Вы представляете себе, какое количество народа померло за историю цивилизаций? Миллиарды! Что ж мы, по-вашему, все друг с другом вась-вась? Поди, не горох в банке.