Волшебное настроение

Иными словами, ты мне в этом деле не помощник? А если контингент Скробова окажется более интересным, чем мой? Например, мы займемся инсайдерскими делами? Чистая работа, никакой головной боли с производством, трудовыми коллективами и правительством. Стриги купоны и плюй в потолок. Харитон Романович явно нервничал, тряс коленом, грыз ногти — испугался.

— Поставлю вопрос по-другому, — гнул свое Боря. — Моя агентура — против Скробова. Если будет стычка, чья возьмет?

— Как ты себе это представляешь? Стенка на стенку души сражаются? Бред!

— Невозможно?

— Абсолютно. Тут даже не деревянные сабельки, не воздушные шарики, а ничто против ничего. Мы не властны действовать, пойми! Что-то реальное в реальности можешь сделать только ты, а мы — подсказать, направить, посоветовать. Но я очень сомневаюсь, что контингент Скробова может переплюнуть твой, Боренька!

— Ты все-таки разузнай, что можно. Переходим к текущим делам. Кто там первый? Пусть является.

* * *

Борис уже был в постели, когда вернулись из театра Катя и Алла. Дочь влетела в его спальню:

— Папа! Тайгер пропал! — и разразилась рыданиями.

Борис совсем забыл про кота, чтоб он сдох. Так, возможно, и случилось. Борис очень любил, когда Катя радовалась, и не признался бы даже самому себе, что в горе испытывает к ней еще большее умиление. Потому что только он мог ее утешить, убаюкать, снова сделать счастливой.

Он сидел возле ее кровати, Катя уже не плакала, но икала.

— Когда дверь открывали, он, наверное, и выскочил. Вазу разбил, испугался.

— Он нечаянно!

— Верю. Не переживай! Завтра объявим розыск, найдем твоего Тайгера. Если жив, он будет с тобой.

— А если умер?

— Хочешь, я в… на даче построю для твоей Салли конюшню? Еще можно завести козочку или как там его… барашка. Хоть полный скотный двор.

— Правда? Ой, папочка, какой ты добрый и хороший! Как я тебя люблю! А корову настоящую или… верблюда?

— Будет у тебя зоопарк! А сейчас спи.

Борис закрыл дверь Катиной спальни и пошел на кухню. Там стояла Алла, белее мела, с квадратными глазами:

— В сти… стиральной машине… такое…

— Знаю! Иди к себе. Кате ни слова.

Борис позвонил охранникам, чтобы приехали, забрали стиральную машину с кошмарным содержимым и выбросили.

ПОСЛЕ ПОЖАРА

Пришла беда и привела с собой подружек, — так назывался период невезения, в который вступил Антон. Вышел утром на улицу и обнаружил, что капот его автомобиля обнимает фонарный столб, зад авто тоже сплющен гармошкой. Мало того что кто-то ночью стукнул его машину, впечатал в столб, так они еще очистили бардачок. А там лежали бумаги по страховке. Без них страховая компания отказывается деньги выплачивать.

Приказ об увольнении Антона не появился, но выплату зарплаты ему прекратили. Деньги переводили на счет в банке. Пришел снимать, и, хотя день выплат миновал, у него на счете ноль, точнее — сто тридцать семь рублей, оставленные от предыдущей зарплаты.

Два дня носился по автомастерским, юридическим консультациям (хотел подать на страховщиков в суд), а на третий день новая напасть. В квартире выше над ним этажом случился пожар. Выгорело основательно, но перекрытия не рухнули. Зато отлично потрудились пожарные — так пролили квартиру, что Антона затопило. Вода хлестала из розеток, с потолка лил дождь пополам с побелкой, обои со стен упали, паркет вздыбился, мебель и вещи испорчены, основательно пострадал гардероб Антона. Прилично выглядело только то, в чем он ушел из дома.

Наутро пришел следователь. Антон думал — из-за пожара. Ничего подобного! Оказалось, в Первой градской больнице лежит пенсионер Сидоров, которого Антон якобы сбил три дня назад ночью, а потом врезался в столб и вообще был пьян вдрабадан. Антон выпил в тот вечер самую малость, и алиби у него имелось — сотрудница финансового управления Корпорации могла подтвердить, что провела вечер на одном диване с Антоном. Но она не стала этого делать, с возмущением отказывалась: у меня муж, не смейте меня позорить, я вас не знаю, ничего у нас не было, задержалась на работе, двадцать человек свидетели. «Раньше о муже надо было вспоминать!» — в сердцах брякнул Антон и пригрозил снять отпечатки пальцев, чем довел девушку до истерики. Сам же потом утешал, извинялся и обещал навсегда забыть об их романтическом свидании. Да и какие отпечатки пальцев в затопленной квартире?

С родителями он расстался. Ходил по разгромленной комнате, когда услышал за спиной причитания мамы:

— Ой, что наделали! Кошмар!

— Сыночек, — подал голос отец, — мы тут все приберем, но без ремонта не обойтись.

Антон не повернулся к ним, разговаривал, глядя в серую бетонную стенку, с которой упали обои.

— Спасибо! Ничего мне не нужно. И вообще… прошу вас больше… больше не приходить. Не обижайтесь! Я вас очень люблю… любил. И дело не только в вас. Пожалуйста, более никого с того света! Я живу на этом и хочу общаться только с живыми! Как нормальный человек. Извините!

«Пойдем, Света!» — услышал он голос отца и чуть не застонал от боли. Но даже тихие всхлипывания мамы не заставили его обернуться.

* * *