Волшебное сокровище

Новоявленный астролог отказался, поскольку не имел хорошей одежды. Девушка удалилась, но уже через несколько минут вернулась с прекрасным халатом в руках. Одевшись в шелка и ощутив уверенность в себе, Дечот отправился к царю.

Весь дворец пребывал в смятении. Гемма оказалась бесценной — ведь это был свадебный подарок самого царя.

Дечот приветствовал правителя и предложил помощь. Он потребовал, чтобы ему дали жезл, шнурок с хадаками и баранью голову, после чего заперся на три дня в комнате якобы для углубленной медитации и молитвы.

На четвертый день он вышел из своей кельи с жезлом в руках и попросил царя собрать жителей города перед дворцом. Когда все собрались, он подошел к каждому. Заглядывая в глаза, лжеастролог бормотал что-то себе под нос, затем потрясал жезлом и громогласно объявлял:

— Нет, этот человек — не вор!

Вскоре все жители прошли проверку, и никто не был обвинен. Тогда, закрыв глаза, Дечот направился к хлеву. Войдя внутрь, он подошел к стене и указал жезлом на одну из навозных лепешек. Когда лепешка разломилась, собравшиеся увидели драгоценный нефрит.

Под восхищенные возгласы толпы царь произнес:

— Мы счастливы, что завершилось такое сложное дело, и желаем наградить тебя.

— Ваше Величество, — ответил Дечот, — у меня были лошадь, новая накидка и шапка, собака и небольшой запас еды. Однако лошадь и собака убежали от меня и унесли все мое достояние. Я хотел бы, чтобы вы их вернули.

Услышав столь глупое пожелание, люди не могли удержаться от смеха. Царь приказал главному министру выделить все, что просил астролог, да еще добавить восемь яков, груженных пищей и одеждой.

Вот так и отправился Дечот в обратный путь: одетый в лучший китайский шелк, с собакой, бегущей у копыт его скакуна, и с караваном из восьми яков сзади. Когда он достиг Халси, то весь город вышел встречать героя. Пумо танцевала от радости и приглашала всех взглянуть на их достаток. Дечот зарезал барана и угостил земляков мясом и пивом. Пока длился пир, он рассказал о своих похождениях и о жизни во дворце.

Поскольку Пумо очень рачительно использовала добытые богатства, то им хватило на безбедную жизнь на много-много лет, до самой смерти.

Перевод С. Комиссарова.

РАССКАЗЫ О ГОЛЫКАХ

Пришел один богатый голык в Лхасу на поклонение далай-ламе, поклонился ему вместе с другими паломниками и видит, что сколько к далай-ламе народу не подходит, он всех благословляет, держа свое тело прямо. А у голыков обычай такой: когда они дома, то сидят не прямо, а навалившись на подушку, которая лежит за спиной. В таком положении, развалившись, голыки и гостей принимают. Голык подумал о далай-ламе:

— Бедный! У него не на что купить подушку, и он должен сидеть прямо, не облокотившись. Как приеду следующий раз, привезу ему подушку.

Случилось ему опять отправиться в Лхасу; он сшил большой мешок, набил травой и преподнес далай-ламе. Этот мешок и теперь хранится в Лхасе.

2. Пришел голык в храм Майдари и увидел его статую больших размеров. Поклонясь, он заметил, что ноги у божества босые. Он подумал:

— Бедный бог! У него нет денег на сапоги!

И вот он, вернувшись домой, заказал по мерке со статуи огромные сапоги и, когда вновь явился в Лхасу, поднес их богу Майдари. Эти сапоги и теперь хранятся в храме.

3. Девять голыков сговорились идти вместе в Лхасу на поклонение. Пришлось им пересекать реку; они переплыли ее вплавь. Оглянулись на реку, а по ней в то время проплывала колода с торчащими сучьями. Они и говорят:

— А ведь это кто-то из нашей артели утонул! Надо нас сосчитать.

Первый из девяти начал считать, и у него вышло восемь; себя-то и забыл присчитать. Снова начал счет, но сколько ни трудился, у него все восемь выходило. Не поверили ему, заставили другого считать; тот считает и тоже про себя забывает; и у него выходит только восемь. Решили, что один из девяти утонул, и пошли дальше. Пришли к Лхасу, поклонились далай-ламе и просят его совершить молитву об их девятом товарище, который утонул дорогой. Далай-лама велит им сказать имя погибшего. Задумались голыки: как же звали их друга? Сколько ни думали, так и не смогли вспомнить имя утонувшего, и говорят далай-ламе:

— Должно быть он утонул вместе с именем.

При поминовении об умершем стоят чашки с рисом. Ламы говорят голыкам:

— Ставьте ваши чашки.

Голыки поставили; смотрят, а чашек то девять. Голыки и решили:

— Когда еда на столе, то и покойный наш товарищ является и выставляет свою чашку.

4. Один голык заглянул в окно дворца далай-ламы. Просунул голову в окно и повертывает ее в разные стороны, любуется на внутреннее убранство. Окно было небольшое; прямо голова еще могла пройти, а боком нет. Насмотревшись, голык хотел вынуть голову из окна, попятился, не развернувшись, назад. Не тут-то было; голова завязла. Тогда он закричал:

— Эй, ламы, молитесь о моей душе! Погибаю!

Прибежали ламы, спрашивают, что с ним. Он рассказывает, что из любопытства просунул голову в окно; вперед она прошла, а назад не выходит.

— А как ты ее просовывал? Покажи, — просят ламы.

— Вот так, — отвечает голык и ставит голову прямо.