Волшебное свечение Ладоги

Письмо 5

Май 1948 г.

Здравствуйте, Ассоль. Именно так просил вас называть мой сын.

Пишу вам письмо по его поручению. В нашу семью пришла беда и косит всех без разбора. Сначала расстреляли моего мужа. Мы с сыновьями сбежали от проклятой напасти в Геленджик, стараясь затеряться в большой стране. Но, видимо, беда не приходит одна, кто-то написал донос на моего старшенького, и теперь его тоже нет. Я не знаю, что с ним, на мои вопросы отвечают всегда одно: идет следствие. Более того, я даже не знаю, в чем его обвиняют. Уже когда его уводили, он прошептал младшему брату на ухо, чтоб я написала вам письмо, и просил не ждать его. Если он через неделю не появится, то, скорее всего, с ним поступили так же несправедливо, как и с его отцом. Моего мальчика нет уже месяц. Живите своей жизнью, милая девочка, ведь она так быстро заканчивается. Скорее всего, не выпутаться уже ему. Скорее всего, я следующая. Не губите свою жизнь. Пусть в вашей памяти он остается первой любовью, тем мальчиком, который любил вас честно и искренне. А письмо он просил подписать так: навсегда твой Грэй.

Глава 10 Хотите разобраться в жизни – идите в коридор откровений

Письмо выглядело конечным, итоговым, словно нет никакой истории дальше. Конечно, стопка пожелтевших листков говорила об обратном, но Беате не хотелось пока думать об этом. Легкий привкус отчаяния и неизбежности накрыл ее этими пожелтевшими страницами. Захотелось погрустить и подумать о смысле жизни. Захотелось вспомнить отца, его улыбку, оголяющую десны, его глаза, всегда горящие огнем, и его голову, в которой было столько информации, что порой казалось невероятным, как это все там могло помещаться. Как ей сейчас его не хватает. Конечно, как любой ребенок, потерявший родителей, она в душе надеялась, что он где-то там, на облаке, смотрит на нее и радуется. Но это было все равно не равноценно тому, если бы он был сейчас рядом. Это точно не одно и то же, если бы отец положил свою тяжелую руку на голову Беате, как он любил это делать, потрепал бы ее волосы и со вздохом сказал: «Ой, доча, доча, умная голова дураку досталась, меньше думай, больше живи».

В абсолютной тишине дома скрип двери кабинета, где она работала, показался зловещим, и Беата вздрогнула. Возможно, этому страху способствовали еще и вчерашние ночные события.

Микола просунул свою бородатую голову в щель и сморщился, увидев женщину.

– Извините, – прошептал он, собираясь уйти.

– Проходите, поговорим, – крикнула Беата.

– Что вы кричите? – так же шепотом возмутился Микола, но в комнату все же вошел.

– А в чем проблема? – удивилась она. – Если вы боитесь, что ваша приемная мама что-то услышит, то можете не переживать: у нее и так все под контролем. Я уверена, что она, в отличие от вас, точно знает, где по ночам гуляет ваша жена. Вы ее, кстати, здесь искали?

– Нет, – обиженно сказал Микола и стал похожим на Дуню, – я искал, где мне переночевать.

– Все понятно, сегодня супруга у вас на прогулку не пошла, а вы решили ей показать, что обиделись, – Беата была жестока с ним, сама не понимая почему. Наверное, потому, что она видела в этом раздавленном человеке себя три года назад. – Господь с вами и вашей женой, у меня свои задачи. Мне надо выяснить, кто вчера сотворил эти гадости с милой Дженни. Вы, кстати, были с ней знакомы?

– С кем? – удивился Микола.

– С собакой, – спокойно пояснила Беата.

– Ну так, – ответил он серьезно, – поверхностно, я вообще не люблю собак.

– Вы кошатник? – спросила Беата заинтересованно.

– Почему? – удивился Микола.

– Ну, по мне, так все люди делятся на собачников и кошатников.

– Ну, значит, я исключение, – немного даже с гордостью сообщил Микола, – у меня аллергия на животных, я с ними не дружу.

– Да вы что, исключительный вы мой, – сказала Беата. – Во сколько лет вас усыновила Агния?

– Это важно? – возмутился Микола, но все же ответил: – Меня усыновили позже всех, в четырнадцать лет.