Волшебное свечение Ладоги

– Вы же понимаете, что она играет? – спросил он серьезно. – Нет никаких шутников. Это все делает Агния для того, чтоб развлечь нас, для того, чтоб наше пребывание в доме было нескучным, ну и еще для чего-то, я пока не понял, возможно, проверяет вас. Насколько я понял характер Агнии за годы, проведенные рядом, в этой игре вы главная героиня, вы главная игровая фигура.

– Интересный подход, – ухмыльнулась Беата, – вы предполагаете, что дряхлая старушка, – при этих словах она вспомнила, что кабинет прослушивается, и поправилась: – Вы предполагаете, что великая актриса Агния Орлова сама повесила собаку, подожгла елку со свиной головой на макушке и подкинула говорящую куклу, кричащую по-гречески: «Мама, помоги»?

– Ну, конечно же, она это сделала не своими руками, – ухмыльнулся Слава, – для этого у нее слишком много денег. Однажды мы пошли в поход, вот примерно таким же составом. Нам было лет по пятнадцать, Агнии тогда было всего семьдесят пять, выглядела она на сорок, а бегала по сопкам, как тридцатилетняя. Здесь же, недалеко пошли, она вообще эти места считает священными, местом силы. Вроде она здесь питается энергией, поэтому, пока мы жили одной большой семьей, – тут Слава нехорошо ухмыльнулся, – то были на Ладоге раз пять в году, не меньше. Так вот, палатка, костер, все дела. Корнелия еще молодая была и не такая страшная, как сейчас, все-таки молодость спасает даже самых уродливых.

– Можно без вашей оценки внешности? – Беату все больше бесил этот самодовольный нахал. – Ближе к делу, пожалуйста.

– Ну, в общем, тихий, спокойный карельский лес. С нами Жека проводником, он там каждую тропинку знал, да что там тропинку, мне даже казалось, каждое животное в лицо. Он вообще почти в лесу вырос. А ночью началось представление. Нечисть всякая лезет, старуха Лоухи летает над нами и хохочет, а Ладога светится, да так красиво, словно бриллиант хорошей огранки. Ну, если кратко, натерпелись мы тогда. Макс, придурок, аж поседел полностью от страха. Вы думаете, он полысел, поэтому бреется наголо? Как бы не так, не стесняется своей ранней седины, – хохотнул Славик, словно сказал что-то очень смешное.

– Комплексы Макса меня тоже мало интересуют.

Беате резко захотелось, чтобы во всем оказался виноват этот самовлюбленный тип, чтобы Агния лишила его наследства и наглая ухмылка сошла с его красивого лица. Она с детства не считала себя красавицей, да что там, симпатичной даже не считала, но в старших классах школы у нее появился Степан, и нужда самоутверждаться во внешности отпала. Очень символично, что именно он растоптал ее позже. Уходил Степан некрасиво, постоянно называя Беату неуклюжей коровой, деревенской и некрасивой простушкой. Для себя она решила, что ничего страшного, внешность не главное, но вот такие самовлюбленные красавчики, которые считали, что вправе высмеивать чужую внешность, бесили ее теперь со страшной силой.

– Поверьте, мне тогда было уже пятнадцать лет, – Слава не понимал ее резкого тона, отнеся его к своему рассказу, – я не верил в ведьм и потусторонние силы, но все было так поставлено, что к утру в этот кошмар поверил даже я.

– А это все была постановка Агнии? – усмехнулась Беата.

– Выдумка Агнии, а постановка специального агентства.

– Но здесь никого нет, – возразила ему Беата.

– Но и там мы никого не видели, – утверждал Слава, начиная немного даже повышать голос, – как вы не поймете, она действительно великая актриса, и ей не хватает адреналина.

– Я не верю, – сказала Беата, – это слишком. Сегодня ночью меня хотели убить, обрезав веревку, а это уже не игра.

– Вы сейчас говорите, как Мишель в то утро, глядя на Ладогу. Но знаете, о чем большинство из нас переживали больше всего тем утром, похожим на больное похмелье? – уже весело спросил Слава.

– Давайте только без мхатовских пауз, – сказала Беата, он по-прежнему ее сильно раздражал.

– Больше всего разочаровало то, что свечение Ладоги было ненастоящее, ведь каждый уже успел загадать самое сокровенное желание и поверить в его скорое исполнение. Мое, кстати, как в наказание, не сбылось до сих пор, – сказав это, Слава встал, театрально поклонился и собрался уходить.

– Она умирает, – сказала Беата ему вслед как последний аргумент.

– Она каждый год нас так бессовестно обнадеживает, это даже уже неинтересно, – спокойно ответил Слава и вышел из комнаты.

– Ну, хотя бы он единственный, кто не врет и не скрывает своего отношения к приемной матери. Жаль, но это тоже плюс в его карму, как бы мне ни хотелось, чтоб шутником был он, – философски заметила вслух Беата, почему-то полностью уверенная, что Агния ее слышит.