Читаем Волшебные чары луны полностью

Деньги эти стали неодолимым соблазном для Фукии. «Что проку от них старой карге? – рассуждал он. – Я молод, талантлив, подаю большие надежды. Мне деньги нужнее, и будет вполне справедливо, если они достанутся мне».

Он постарался выудить из простоватого Сайто все, что тот знал о старухе, однако в окончательном виде идея его оформилась в тот памятный день, когда Сайто проговорился, что обнаружил тайник.

– Ты только послушай, Фукия, – со смехом сказал тот, – до чего додумалась старая ведьма! Ну где обычно прячут денежки? За ширмой, на чердаке или в каком-нибудь темном углу, верно? А моя-то, моя… Нет, тебе и во сне не приснится! Старуха спрятала их в цветочном горшке, под карликовой сосной! А горшок стоит в нише, в гостиной. Какой вор додумается искать там? Так что деньги – как в сейфе. Здорово, правда?

После этого случая мысли Фукии потекли по новому руслу. Он обдумывал, как вернее и безопаснее заполучить старухины деньги. Задача оказалась трудней, чем он ожидал. Минуло уже полгода.

Главная трудность состояла в том, чтобы обмануть правосудие. Такие помехи, как, например, угрызения совести, были не в счет. Кто обвинил бы Наполеона в убийстве из-за того, что по его воле погибли тысячи человек? Фукия благоговел перед бывшим капралом и полагал, что цель оправдывает средства: старуха все равно стоит одной ногой в могиле, а молодой талант нуждается в поддержке. Но вот незадача! Старуха редко выходила из дома.

День-деньской она тихо, как мышь, сидела в гостиной, а когда все-таки отлучалась, дом бдительно стерегла служанка, девушка из деревни. Ни разу за это время старуха не допустила оплошности, не оставила дом без присмотра.

Фукия перебрал множество вариантов. Сначала он собирался стянуть вожделенный пакет, услав с каким-нибудь поручением служанку, когда старухи и его друга Сайто не окажется дома; но потом отверг этот план как чистейшей воды безрассудство. Сам факт, что он хоть на короткое время останется в доме один, неизбежно навлечет на него подозрение. В итоге он пришел к чудовищному решению: старуху необходимо убить. Вознаграждение стоило риска.

Конечно, жестоко лишать жизни безвинного человека ради презренных денег. Но для полунищего Фукии любая приличная сумма – целое состояние. Все же не сами деньги явились главным соблазном: Фукия был одержим честолюбивой мечтой – совершить хитроумное преступление, разгадать которое было бы невозможно.

Существует расхожее мнение, что убивать опаснее, нежели воровать. Это не так. Конечно, если исходить из того, что преступление непременно будет раскрыто, то убийство сопряжено с наибольшим риском. Если же исходить из обратного, то кража опаснее: она оставляет больше следов. Убийство – вот самый надежный способ спрятать концы в воду: жестоко, зато наверняка. Все великие злодеи убивали хладнокровно и без раздумий. И не попадались: чем дерзостней преступление, тем меньше возможности разоблачения.

Фукия думал несколько месяцев. И наконец придумал…

Но не будем забегать вперед. Читатель сам увидит, как развернутся события. Скажу лишь, что Фукия изобрел подробнейший и безопасный с точки зрения криминалистики план – убить, не запачкав рук и не оставив ни единой улики.

Теперь оставалось ждать случая. Он представился неожиданно скоро. В тот день Сайто был на занятиях, а служанка отлучилась куда-то по хозяйству, и Фукия знал, что оба не вернутся домой до вечера. Всю подготовку Фукия довел до конца несколько дней назад. Завершил он ее (об этом я вынужден сказать заранее) весьма хитроумным трюком, с помощью которого выяснил, не переложила ли старая ведьма свои денежки в новый тайник, – ведь как-никак прошло много времени!

Фукия, придя к Сайто, заглянул на минутку к старухе, сидевшей, по обыкновению, в гостиной, – засвидетельствовать почтение – и, болтая о том о сем, словно бы невзначай обронил: слышал, дескать, толки о тайнике. Произнося слово «тайник», он внимательно следил за старухой. Как и рассчитывал Фукия, та бессознательно поглядывала на стоявший в нише горшок с карликовой сосной. Уже через пару минут Фукия утвердился в мысли, что деньги на месте.

2

И вот настал долгожданный день. Фукия в студенческой форме, накидке и – из предосторожности – в перчатках отправился к дому старухи. После долгих раздумий он решил не устраивать никакого маскарада, поскольку это лишь осложняет дело и чревато опасностью разоблачения. Чем меньше примет, тем труднее искать, рассуждал он.

В дом нужно проникнуть, не привлекая к себе внимания. Скажем, если он встретится с кем-нибудь по дороге, это не страшно, так как можно легко отговориться: дескать, я каждый день здесь гуляю. Но при этом разумнее быть в обычной студенческой форме, а не в каком-то нелепом костюме. По той же причине Фукия выбрал не ночь, когда старуха одна, а день. Он все правильно рассчитал: внимание привлекать ни к чему.

Перейти на страницу:

Все книги серии Азбука-классика

Город и псы
Город и псы

Марио Варгас Льоса (род. в 1936 г.) – известнейший перуанский писатель, один из наиболее ярких представителей латиноамериканской прозы. В литературе Латинской Америки его имя стоит рядом с такими классиками XX века, как Маркес, Кортасар и Борхес.Действие романа «Город и псы» разворачивается в стенах военного училища, куда родители отдают своих подростков-детей для «исправления», чтобы из них «сделали мужчин». На самом же деле здесь царят жестокость, унижение и подлость; здесь беспощадно калечат юные души кадетов. В итоге грань между чудовищными и нормальными становится все тоньше и тоньше.Любовь и предательство, доброта и жестокость, боль, одиночество, отчаяние и надежда – на таких контрастах построил автор свое произведение, которое читается от начала до конца на одном дыхании.Роман в 1962 году получил испанскую премию «Библиотека Бреве».

Марио Варгас Льоса

Современная русская и зарубежная проза
По тропинкам севера
По тропинкам севера

Великий японский поэт Мацуо Басё справедливо считается создателем популярного ныне на весь мир поэтического жанра хокку. Его усилиями трехстишия из чисто игровой, полушуточной поэзии постепенно превратились в высокое поэтическое искусство, проникнутое духом дзэн-буддийской философии. Помимо многочисленных хокку и "сцепленных строф" в литературное наследие Басё входят путевые дневники, самый знаменитый из которых "По тропинкам Севера", наряду с лучшими стихотворениями, представлен в настоящем издании. Творчество Басё так многогранно, что его трудно свести к одному знаменателю. Он сам называл себя "печальником", но был и великим миролюбцем. Читая стихи Басё, следует помнить одно: все они коротки, но в каждом из них поэт искал путь от сердца к сердцу.Перевод с японского В. Марковой, Н. Фельдман.

Басё Мацуо , Мацуо Басё

Древневосточная литература / Древние книги

Похожие книги