Волшебные и страшные мифы леса. От феникса до Иггдрасиля

— Что такое? — произнес Джонни, когда заметил их изумленные взгляды. — Вы что, никогда не видели счетовода, который ест?

В тот же миг все принялись хохотать и радоваться, и во время обеда то тут, то там раздавались тосты в честь Поля Баньяна! Свою награду получила и великанша Бейб: ей отсыпали три вагона сладкого батата и целую гору яблок, которые коровка проглотила в один присест.

Когда все было съедено, Поль, раздувшийся как яйцо, раскурил свою трубку и сделал несколько затяжек. Хватило двух или трех клубов горячего дыма, чтобы снег во всей долине тут же начал таять, заполняя русло реки водой, по которой бревна продолжили свой путь. На этом завершился очередной захватывающий денек Поля Баньяна и его коровки Бейб в лагере лесорубов Биг Пайн Кэмп.

Многие исследователи полагают, что фигура Поля Баньяна — пример «псевдофольклора». Иными словами, речь идет о персонаже, которого придумали специально ближе к концу XIX века, но выставляли героем американских народных историй.

Так это или нет, но на протяжении всего XX столетия дровосек-великан был героем многочисленных книг и рассказов и превратился в настоящий туристический символ Соединенных Штатов, в честь которого по всей стране стоят статуи и памятники. Студия Диснея посвятила Полю Баньяну короткометражный фильм, а его скульптура появляется в заставке мультсериала «Грэвити Фоллс» (Gravity Falls).

Если прозвища повара Сэма-Закваса и счетовода Джонни-Писаки (Sam Sourdough и Johnny Inkslinger в оригинале) говорят сами за себя, то фамилия самого Поля Баньяна, вероятно, происходит от квебекского возгласа удивления и изумления «Bon yenne!».

Василиса Прекрасная

Много лет назад жил-был на Руси купец. Двенадцать лет прошло с его женитьбы, и хотя он всем сердцем любил свою супругу, но у них была лишь одна дочка, Василиса, — прекрасная, как ромашковое поле, омытое утренней росой. Василиса была хорошей девочкой, сообразительной и дружелюбной, жизнерадостной и упрямой, и родители крепко ее любили.

Но однажды, когда девочке едва исполнилось восемь лет, ее мать серьезно заболела и многие месяцы провела в своей постели, не имея сил подняться. Когда жена купца почувствовала, что скоро умрет, то позвала к себе малышку Василису.

— Тебе уже лучше, мамочка? — спросила девочка, чьи глаза блестели от слез.

— О нет, мое сокровище. Думаю, что скоро моя душа отправится на небеса, — честно ответила ей мать.

Услышав эти слова, Василиса зарыдала, уткнув лицо в подушки на ложе своей матери, а та долго-долго гладила светлые волосы дочери, пока она не успокоилась.

— Крепись, мое любимое дитятко, — прошептала женщина девочке, вытиравшей лицо платочком. — Суровое время минует, и даже слезы однажды высохнут, но моя любовь никогда не исчезнет и будет сопровождать тебя до скончания времен. Даже после моей смерти.

Затем жена купца протянула Василисе прелестнейшую куколку, одетую в рубаху соломенного цвета и красно-синюю юбку. Ее длинные золотистые волосы были собраны в косу. Внешне она походила на саму девочку.

— Я сделала ее собственными руками за долгие месяцы болезни, — произнесла женщина. — Носи ее всегда с собой и, когда будешь в опасности, спроси у нее совета — она всегда придет тебе на помощь.

Василиса молча кивнула, а затем обнялась с матерью, и когда разомкнула свои объятия, то жена купца уже лежала на постели бездыханная.

Долго Василиса с отцом оплакивали утрату, но, как и говорила мать, даже самые горькие слезы рано или поздно высыхают. Купец был еще молод и хорош собой и однажды решил, что пора найти себе новую супругу, которая смогла бы позаботиться о его прекрасной дочке.

Жила в том городе симпатичная вдова, которая растила двух дочерей — сверстниц Василисы. Купец поразмыслил, что эти девочки будут добрыми подругами для его обожаемой дочурки, да и сама женщина была добросердечной и трудолюбивой, так что он решил взять ее в жены. Однако хотя перед купцом мачеха и ее дочери показывали себя приятными и дружелюбными, в действительности они ужасно завидовали красоте Василисы и не упускали случая, чтобы поиздеваться над бедной девочкой.

— Неблагодарная! — каждое утро говорила ей мачеха. — Ты разве не видишь, что дома грязно? Что огонь в печи того и гляди погаснет? Что в огороде беспорядок? Хватит прохлаждаться, принимайся-ка за работу!

— Да, матушка, — кивала Василиса, отвечая улыбкой даже на самую ужасную ругань, а затем бежала убираться, приводить в порядок огород и колоть дрова.

За ужином девочка всегда припрятывала немного еды и, отправляясь в постель, кормила свою куколку.

— Куколка моя, я так тебя люблю, прошу, скушай кусочек и послушай о моих горестях, — словно волшебное заклинание повторяла Василиса, после чего кукла садилась на сундук и начинала ее слушать.

— Мачеха и сводные сестры ненавидят меня и хотят сжить со свету! Если они так и будут заставлять меня делать всю эту работу, то им недолго придется ждать моей погибели.