Волшебные каникулы Уморушки

И кончилось утро, и наступил полдень, и солнце встало на фортом Навидад в зенит. Снова гуськом потянулись друг за другом индейцы племени Катапото: уже притихшие, не орущие. Миновали брошенные испанцами хижины и вскоре остановились полукругом возлей той единственной, где еще были живые человеческие души.

– Выводите бледнолицых! – приказал Катапото охраняющим пленников воинам.

– Хорошо, о великий! – тут же поклонились стражники.

Но Иван Иванович опередил их: «Только без рук!» – и первым гордо вышел из хижины. За ним, пытаясь скрыть страх и волнение, вылезли Маришка и Уморушка.

– Справились? Да? Справились? – не удержалась все-таки от упрека и правда очень бледнолицая Маришка. – Сто лбов раскрашенных на нас троих?

Однако вождь, его советник и верные воины не удостоили ее ответом.

– Мы не собираемся вас казнить, о, незванные пришельцы, мы только хотим отдать вас на суд Макембы, – сказал Катапото, обращаясь больше к Ивану Ивановичу, чем к Маришке или Уморушке. – Макемба мудр, он решит вашу судьбу сам.

– Простите, но мы с ним совсем не знакомы, – попробовал возмутиться Гвоздиков. – Какое право имеет судить нас какой-то гражданин Макемба?

– Макемба не гражданин, Макемба – дух, – объяснил Ватанаба Ивану Ивановичу.

– Что-то не встречалась с такой нечистой силой! – отважно заявила Уморушка. – Мы, муромские, всех знаем, а про Макембу слыхом не слыхивали!

– Еще услышите, – сурово отрезал злой и коварный советник вождя. – Макемба пошлет вам три испытания…

– Может быть, хватит одного? – вмешался мягкосердечный Катапото.

Но Ватанаба сказал, как отрубил:

– Нет, великий, Макемба пошлет им три испытания.

И уже с обидой шепнул на ухо вождю:

– Зря, что ли, я за Трататакой и Пукуакой гонялся?

– Значит, два испытания? – начал сдаваться Катапото. – Ты плохо считаешь, Ватанаба!

– Я хорошо считаю, мудрейший! – огрызнулся советник. – Просто, если они пройдут эти два испытания, мы им устроим третье!

– Мы? – удивился вождь. – Почему мы?

– Макемба, конечно, Макемба! – поправился Ватанаба. И он, чтобы прекратить опасную дискуссию, приказал воинам из охраны: – Введите бледнолицых обратно в хижину! Сейчас Макемба начнет свое первое испытание!

– Это самосуд!.. Макембы нет!.. Вы ответите за самоуправство!.. – стал возмущаться Гвоздиков, но дюжие индейцы быстро впихнули его, а вместе с ним и Маришку с Уморушкой в их убогое жилище, ставшее теперь западней.

– Принесите корзину с Трататакой! – снова приказал Ватанаба воинам. – Пусть Трататака займется пришельцами!

Индейцы из охраны, боясь ослушаться грозного советника вождя, тут же доставили к хижине пленников корзинку с ужасным сюрпризом.

– Отойдите все подальше! – властно сказал Ватанаба своим соплеменникам. – Я сам впущу Трататаку в хижину, и да исполнится тогда воля Макембы!

И с этими словами Ватанаба быстро открыл корзинку, метнул ее содержимое внутрь хижины и молниеносно захлопнул дверь.

Сотня луженых индейских глоток исторгла вопль ужаса и заглушила девчачий визг, раздавшийся внутри жилища бледнолицых. После чего наступила томительная и тяжелая тишина. Ватанаба напряг слух и вскоре различил идущее из хижины змеиное шипение и негромкое, но очень неприятное побрякивание хвоста Трататаки. Шипение и побрякивание время от времени менялись по тональности, и Ватанаба готов был поклясться, что в хижине ползают не менее двух Трататак, если бы не знал точно, что там находится только одна.

«Почему она шипит и трясет хвостом, а не бросается на бледнолицых? Почему не кричат бледнолицые?» – метались в смятенном мозгу Ватанабы вопросы, на которые он никак не мог найти ответов.

Внезапно под дверью хижины показалась голова змеи, и первый советник вождя, испуганно взвизгнув, метнулся в сторону. Трататака, зло пошипев на него и других индейцев, быстро поползла в сторону зарослей кустарника и через несколько мгновений исчезла в них. Ватанаба ринулся к хижине, отворил дверь и увидел живых и невридимых пленников, сидевших на циновке из лианы.

– Вам привет от нашей подружки Трататаки! – сказала Маришка обалдевшему индейцу. – Просила вас приходить к ней в гости!

Ватанаба захлопнул дверь. «Чудеса!.. – подумал он. – Бледнолицые живы, Макемба не покарал их!..»

Наверное, минут пять простоял главный советник вождя в столбняке, пока не очнулся от громкого пения своих соплеменников. Индейцы пели песню о добром и славном Макембе, который прощает маленьких детей и седых стариков и прогоняет из хижин, где они живут, злых Трататак голодными.

– Посмотрим, изгонит ли великий дух Пукуаку? – скрежеща зубами, заявил Ватанаба индейцам. – Притащите его и оставьте у дверей хижины!

Двое из стражей бледнолицых нехотя пошли исполнять приказание. Через минуту истерзанный и помятый, весь в песке и травинках, со связанными лапками, гигантский паук был доставлен по назначению.

– Путэтэ, – приказал Ватанаба одному из индейцев, – по моему сигналу ты откроешь дверь хижины и закроешь ее, когда увидишь, что Пукуака оказался внутри. Ты, Гуамба, – обратился он к другому воину, – возьмешь шест и впихнешь Пукуаку в хижину, когда я дам знак, а Путэтэ откроет дверь.