Волшебные кости

– Чего уставились? – Оскалившись, спросила я. – Слышали, что сказал мистер Хейл? До представления два часа, всем за работу!

Повторять дважды не пришлось. Артисты разбрелись кто куда, а я огляделась по сторонам, вдыхая холодный весенний воздух, в котором смешивался запах застаревшей кожи, опилок и каучука. Запах настолько родной, что, казалось, впитался мне в кожу. Мой запах. Меня пробила мелкая дрожь.

– Лили!

Я обернулась и растопырила руки, ловя мчащуюся на меня Вэй. Она влетела в меня словно телёнок, со всей своей не дюжей силы, отчего у меня перехватило дыхание – девочка точно подросла, а я совсем и не заметила как. Крепко прижав Вэй к себе, я подняла её над землёй и крутанула вокруг своей оси. Она с восторгом запищала и когда приземлилась на землю, весело посмотрела на меня, растянувшись в широкой улыбке.

– Вэй, прости меня, – начала я, видя, как улыбка медленно сползает с её лица.

– Всё в порядке. – Ответила она, осматривая меня с головы до ног. – Он тебя не обидел?

Я выдохнула. Кто именно?

– Нет. Всё хорошо.

Ещё одна ложь. По лицу Вэй было видно, что она мне не поверила. Я хотела заверить её, что всё правда хорошо, но слова не шли. Всё было плохо, очень плохо. С силой я выдавила из себя:

– Пошли, поговорим.

Она кивнула и взяла меня за руку. Огибая шатры и разбитые палатки, я провела её к нашей гримёрке. Людей почти не было, а по дороге к главному шатру ходил патруль и – я сглотнула от страха – Печальные Братья. Я попыталась убедить себя, что нам ничего не грозило. Они просто пришли подловить как можно больше людей в свою паству. Ненароком потянула сестру за руку, уведя её с главной дороги.

Вэй не поняла, что меня так напугало, и попыталась заговорить. Я шикнула и провела её, петляя между палатками, фургончиками и деревянными коробками. Наконец, добравшись до места, я отворила дверь и залетела в фургончик, притянув сестру к себе. Перед тем как закрыть дверь, я огляделась – на случай если кто-либо из зевак решил за нами увязаться – но, кажется, за нами никто не пошёл. Вот и прекрасно.

– Да что с тобой не так? – Возмутилась Вэй. Наша прогулка явно оказалась ей не по душе.

Я подпёрла дверь спиной и смахнула со лба капли пота. Моё дыхание сбилось, воздуха как будто стало в разы меньше. Сестра испуганно смотрела на меня, ожидая объяснений. Обхватив её крохотные ладони, я присела перед ней.

Из освещения в нашем фургончике была только догорающая свеча, пламя которой тихо колебалось от ветра, пробивавшегося через щели обшивки. Вэй облокотилась на гримёрный столик, закрывая его собой, но я успела заметить свои выпотрошенные запасы: рассыпанные по всей столешнице белила, высохшую подводку из сурьмы и потрескавшийся красный пигмент для щёк и губ, которые теперь можно было только выкинуть.

Мне так хотелось всё рассказать ей, про мою сделку, и про Варравара, но ещё больше мне хотелось защитить её от всего этого. Укрыть её, спрятать, чтобы никто не смог причинить ей боль, чтобы никто не смог обидеть её… Как меня. Я провела ладонью по её маленьким ручкам – они были совсем ещё детскими. Но совсем скоро они узнают, какого это собирать ржавые пятаки и жирные от сала медяки, которые ей будут кидать под ноги.

Стряхнув с себя эти мысли, я посмотрела на неё и охнула, вспомнив о своих припасах. Нащупав в кармане крошки и раздавленное повидло, я вытянула бесформенную массу и протянула ей остатки пирога и груши:

– Держи, мне удалось стащить кусочек, но пока я к тебе добиралась, он совсем попортился, – я виновато улыбнулась.

– Ух ты, яблочный пирог! – Она обхватила меня одной рукой, держа другую руку на расстоянии, так чтобы мы обе не обмазались остатками повидла.

Вэй, в отличие от меня, никогда не злилась долго. Её вспышки злости были яркими, но быстро улетучивались, особенно если я приходила мириться первой. Удивительно, как не имея ни крыши над головой, ни средств к существованию, она умудрилась даже в нашей захудалой актёрской среде ни зачерстветь, ни разувериться в людях, и всегда оставаться с открытым сердцем… Как же сильно мы с ней отличались. В такие минуты я и правда была готова поверить, что мы не сёстры.

– Вэй, послушай, мне очень жаль, о том, что наговорила с утра, но я хотела попросить тебя об одной вещи.

Она жевала пирог, внимательно уставившись на меня. Я продолжила:

– Не принимай близко к сердцу всё, что будет происходить в театре.

– Почему? – Она перестала жевать и настороженно посмотрела на меня.

Варравар всё хорошо продумал, поэтому обычно сестра не присутствовала на наших представлениях. Он запирал её в моей гримёрной и как бы она ни пыталась увильнуть или укрыться до представления, ещё ни разу не видела, что происходило в шатре. Как известно, запретный плод сладок, и Вэй отчаянно мечтала, требовала и даже угрожала Варравару, чтобы её допустили хотя бы до кулис, но он был непреклонен.

Она пыталась выведать у Маджифуоко и даже сестёр-близнецов, что происходит на сцене, но они всегда увиливали от прямого ответа и отделывались весьма туманными и размытыми фразами.