Волшебные миры Хаяо Миядзаки

Но последнее настоящее «чудо» этого фильма не относится ни к христианству, ни к буддизму – это чудо анимистическое. Когда люди Долины радостно смотрят на Навсикаю (эта сцена была показана на свитке в начале фильма), они замечают, что вернулся ветер. В самом конце фильма мы видим, что ветер – сама жизнь, он соединяет землю с небом, когда Навсикая взлетает на своем планере.

Некоторых критиков такая «чудесная» концовка разочаровала. С течением времени фильм стали критиковать за чрезмерную оптимистичность, банальную концовку, идеализацию главной героини и чересчур манихейское представление о морали. В своем эссе через несколько лет после выхода фильма один японский критик назвал его своего рода метафизическим «пластырем от боли», обезболивающей повязкой, которой мы оборачиваем свои души, чтобы унять психическую боль[134].

Сам Миядзаки признался, что «по шею окунулся в религиозную тему, которой всегда старался избегать»[135]. Но он так и не объясняет, зачем ему понадобилось в нее погружаться. Возможно, ему нужно было «завязать фуросики» и показать нетерпеливой аудитории готовый фильм.

Представление режиссера о воскрешении Навсикаи интригует, если рассматривать его в контексте его собственной жизни. Когда Миядзаки работал над этим фильмом, у него умерла мать. Позднее, рассказывая о смерти матери, он упомянул кремацию, широко распространенную в Японии, и несколько неожиданно заявил, что предпочел бы похоронить ее, а не кремировать. «Тогда на ее могиле распустились бы цветы, и я бы подумал: «Смотрите, моя мать превратилась в эти нежные цветы»[136]. Возможно, неслучайно, что финальная сцена «Навсикаи» напрямую связана с такой формой перерождения – дыхательная маска (Навсикая?) рядом с маленьким ростком в пустыне.

«Навсикая» стала вторым аниме, которое я посмотрела. Первым был фильм «Акира» Кацухиро Отомо. Оба фильма появились в экспансивные 1980-е, и в них представлены постапокалиптические картины мира, вышедшего из-под контроля технологий и человеческого высокомерия. Оба фильма – шедевры, показавшие всему миру японскую анимацию в новом свете. Я веду занятия со студентами по этим фильмам, и они прошли проверку временем. Всё-таки, на мой взгляд, «Навсикая» задевает более глубокие чувства и темы и запоминается надолго. И не только благодаря красоте картинки и незабываемой главной героине, но и за счет поистине радикальной идеи о том, что и растение, и девушка, и насекомое – все заслуживают жить на этой земле.

6. Пасынки небес. «Небесный замок Лапута»

[Я видел] город, парящий в воздухе… неизмеримый и великолепный… украшенный волшебными зданиями… летающий на светящемся кристалле, какого еще не видели… – Доменико Джардина

После всех испытаний и напряженной работы над «Навсикаей» Миядзаки захотелось снять совершенно другой фильм. Но поклонники требовали продолжения, режиссер испытывал давление и баловался с возможными сценариями сиквела «Навсикаи». И все-таки ему не хватило духа снять второй фильм по своей всё более темной и сложной манге. Он мечтал создать старомодный рассказ о приключениях мальчика, который можно было бы смотреть с «удовольствием». И ему это удалось: «Небесный замок Лапута», по словам критика Манабу Мурасэ, стал «возможно, самым интересным аниме, которое когда-либо создавал Миядзаки»[137]. В то же время это одновременно радостная и грустная картина утраченной утопии. Тот факт, что в основе этой утопии лежит устрашающее мощное оружие, – удивительно сложная ирония для детского фильма.

Благодаря добродушным главным героям, мальчику и девочке, которые отправляются в приключение, «Лапута» похож на первый и единственный телесериал Миядзаки «Конан – мальчик из будущего». На самом деле изначально фильм «Небесный замок Лапута» назывался «Юный мальчик Пазу» (Shōnen Pazu). В стране, ландшафт которой напоминает Уэльс, живет мальчик-сирота по имени Пазу, работает в шахте, а в свободное время строит дирижабль. Так он надеется добраться до Лапуты, таинственного летучего острова с прекрасным замком и садами, который его отец-летчик видел в облаках во время полета в грозу. Рассказу отца никто не поверил, поэтому Пазу мечтает восстановить добрую память об отце, найдя этот летающий остров. Конечно, его поиски увенчались успехом, и в последней трети фильма он вместе с еще одной любительницей приключений, девочкой-сиротой Ситой, находит в Лапуте уникальное технологическое чудо – мир мечты любого странника и элегическое воплощение сложных отношений человечества с технологиями и природой.