Волшебные миры Хаяо Миядзаки

Спутники заботятся о ней и надеются, что она проснется, а Навсикая попадает сначала в мир воспоминаний, а затем в другой мир. Она вспоминает свою неудачную попытку защитить маленького ома в детстве, а затем к ней является дух Миралупы, злого дорокского императора, который несмотря на то что мертв, остается в мире и ищет Навсикаю. В сновидении героиня осознает свою внутреннюю темноту, и вместе с Сельмом и императором они путешествуют через Лес. За Лесом перед ними открывается пасторальный пейзаж, который возник спустя тысячу лет очищения. Навсикая хочет остаться там, но не может, понимая, что люди «сожрут эту хрупкую новорожденную землю и снова сделают с ней то же самое». Покидая этот оазис, она говорит: «Вот бы мы выжили и стали чуточку умнее… тогда бы мы жили с вами»[228].

По мнению Эндрю Осмонда, этот эпизод стал бы очевидным и оптимистичным финалом классического научно-фантастического повествования[229]. Почти переступив порог смерти, Навсикая открыла «истину», что Лес, пусть и медленно, очищает мир от загрязнения, вызванного человеком, а люди, возможно, когда-нибудь снова будут жить на «чистой зеленой земле». Читателю оставалось бы лишь осторожно на это надеяться.

Но манга продолжается еще одним томом, и перед читателем предстает более тревожное видение судьбы человечества. Пробудившись, Навсикая отказывается от приглашения Сельма остаться с ним и лесным народом. Она признается ему, что «слишком сильно любит людей этого мира», и возвращается к финальной битве, разыгравшейся между выжившими тольмекийцами и дороками. Последний том манги посвящен не столько апокалиптическим битвам, сколько темам искушения и силы.

Последний путь Навсикаи лежит к крипте Шувы, где ее ждет откровение о роли человечества на земле. По пути она попадает в эдемский сад и видит грибные облака, а затем встречает две страшные разрушительные силы в гуманоидной форме. Первая из них – Титан, человекоподобное оружие, созданное в последние мгновения старой земли перед Семью днями огня. Дороки вернули его к жизни, и он следует за Навсикаей, называя ее мамой. Навсикая решает использовать гиганта, чтобы добраться на нем в Шуву, а по пути берет с собой двух тольмекийских князей, братьев бывшего товарища Навсикаи по оружию – княжны Ксяны. По пути они попадают в место, где им открывается одно из важнейших откровений манги. Они останавливаются, чтобы похоронить Тета, который погиб от радиации омов, и попадают в эдемское место исцеления, известное как Сад. Там героиню кормят, купают, одевают и оставляют в безмятежном состоянии радости. Сад напоминает Европу до начала индустриализации, в нем много фруктов, цветов, библиотек, и даже есть музыкальный зал, где хранятся все великие сокровища человечества. В поистине восхитительной сцене, дающей краткое облегчение после всех страданий манги, два пухлых принца играют фортепианные дуэты в большом залитом солнцем зале, полном книг и «всей музыки, которую произвело человечество»[230]. Навсикая, свежая, чистая и спокойная, забывает о своем прошлом и, кажется, готова согласиться на приглашение хозяина Сада остаться там навсегда. Мастер, прекрасное и бессмертное создание, временами напоминает Навсикае ее почившую мать.

Конечно, есть одна загвоздка. Навсикая начинает понимать, что предает свой долг. Но Мастер отказывается ее отпустить. Навсикая осознает, что на самом деле этот Сад охраняет крипту Шувы и что «образ ее матери был ловушкой, а [ее] собственные желания – приманкой», и в то же время понимает, что никогда не была уверена, любила ли ее мать на самом деле[231]. Мастер продолжает убеждать ее остаться, указывая на то, что и другие приходили в Сад и уходили, чтобы спасти мир, но закончили свою жизнь в разочаровании и отчаянии. Навсикая не перестает бороться и с помощью Сельма вырывается из ловушки этого псевдо-Эдема.