Волшебные руки труда и науки

Археологи ведут раскопки и в других местах: в Костроме и Тамбове, в Самарканде и под Москвой, в Армении и Рязани — и везде находят следы деятельности первых русских стеклоделов. Они жили более тысячи лет назад...

ТАЙНА ЛЕСНОЙ ЧАЩИ

По узенькой тропинке меж старых сосен и вязов крадутся двое. Они согнулись под тяжестью огромных мешков, взваленных на спины. То и дело озираясь по сторонам, точно за каждым деревом их поджидает опасность, путники вытирают рукавами холщовых рубах усталые, потные лица.

— Ну, пришли...— говорит один из них, распрямляя спину и сбрасывая мешок.

Он еще не стар, но у него густая русая борода. Ясные карие глаза смотрят спокойно, даже весело. Он высок ростом и широк в плечах.

Другой — подросток, почти мальчик, с тонкой шеей и длинными руками. Но он тоже нес на плечах немалый груз и теперь, следуя примеру старшего, спустил свою ношу на землю.

— Дымит гутта...— шепотом говорит мальчик, указывая на легкий дымок, едва видный из-за деревьев.

— Дымит... Слава богу, сынок! — вздыхает старший. Он заботливо сдвигает мешки, разрыв около большого пня сухую листву.

Под ней оказалось еще несколько таких же мешков. Снова прикрыв их сухими ветками, травой, путники отправляются в сторону, откуда виден дымок.

Кто они? Что делают здесь, в дремучем лесу? Почему говорят шепотом, точно опасаются кого-то? Может быть, это воры и в туго набитых мешках награбленное ими имущество?

Но нет! Глядя в ясные глаза бородача и на нежное, как у девочки, лицо подростка, не поверишь, что это преступники.

Вот уже два года как они лишены крова и живут в лесу, построив себе землянку, питаясь грибами, ягодами, кореньями.

А был и у них свой дом, свое хозяйство в славном городе Киеве. Рядом с домом помещалась мастерская. Глава семьи, известный в Киеве старый мастер стекла, руководил работой. А сыновья изготовляли стеклянные браслеты, яркую стеклянную поливу для глиняных игрушек.

Старый мастер обучал не только сыновей, но и внуков своему прекрасному ремеслу. Семья жила зажиточно. Все в городе уважали мастера и его трудолюбивых детей. Шел 1240 год.

Полчища татаро-монголов под водительством хана Батыя два года назад разгромили болгарское государство, опустошили Рязанскую и Владимиро-Суздальскую землю и повернули на юго-восток.

Их привлекали богатые «грады русские», как писал древний летописец. Особенно Киев манил к себе Батыя. Да и не удивительно! Слава о величественном городе, о его несметных сокровищах прошла по всем странам.

И вот осенью 1240 года Батый начал осаду Киева. Татаро-монголы расположились у стен города огромным, шумным табором. Они жгли костры, пели разгульные песни, плясали... До слуха киевлян доносилось ржание коней, лязг оружия, рев верблюдов:.

Смертельная опасность нависла над городом.

Люди прощались друг с другом, ожидая смерти.

До декабря простояли полчища Батыя под Киевом. А в один пасмурный декабрьский день тысячи огромных камней обрушились на ворота города, на его деревянные стены.

Это Батый начал штурм Киева. Но нелегко дался Киев татаро-монголам: яростно защищали свою родину киевляне, бились на остатках крепостных укреплений.

Но город спасти им не удалось.

Враги ворвались в Киев. И здесь началось кровавое избиение ни в чем не повинных беззащитных жителей.

Многие пытались спастись, укрывшись в храмах. Но опьяненные кровью воины Батыя нашли несчастных и здесь...

Величественная столица Руси превратилась в руины. Город словно вымер, затих, немногие уцелевшие от татарского разбоя прятались в лесах. Оказались среди них и мастера стекол.

Имущество их было разграблено. Но они унесли с собой талантливые руки и изобретательный ум.

А этого оказалось не так уже мало. Вскоре в южных лесах России задымились маленькие глиняные печи, установленные в деревянных шалашах.

Это были тайные стекольные мастерские, прозванные гуттами. Здесь продолжало совершенствоваться мастерство русских стеклоделов.

К такой-то вот лесной гутте и пробирался бородатый путник со своим сыном.

И хоть умер старый мастер стекла в дни татарского штурма, но дети и внуки его берегли славу киевских стеклоделов.

Забравшись в лесную глухомань, они построили избу, установили в ней печь и начали варить стекло.

Песок приносили в мешках с днепровских берегов; соду, краски добывали крестьяне ближайших деревень.

В дымном полумраке гутты работали от зари до зари. Низкая кровля гутты словно давила, угнетала, прижимая к земле, напоминая, что надо таить свою работу, что не смеет еще русский мастер разогнуть спину, вздохнуть полной грудью и порадоваться чудесным вещам, которые выходят из-под его рук.

А вещи получались поистине чудесные!

Это были выдутые кувшины, кальяны с позолотой, потешные сосудики в виде птиц или зверей.

Старшие в семье возились у жаркой печи. Женщины раскрашивали посуду, наклеивая на нее цветные стеклянные жгуты или расписывая ее масляными красками.

Чаще всего это были веселые изображения смешных чудовищ или яркие цветы — синие, желтые, красные на фоне больших зеленых листьев.