Волшебные сказки

С давней поры жил он в своей крепости, никого к себе не пускал - все боялся, как бы кто колдовские секреты у него не похитил. А секретов было предостаточно, одни заклинания чего стоили. Было у него заклинаний этих превеликое множество, почти на любой случай жизни, и записаны они были в той самой книжице, которую он против Дементия употребил. Вот, к примеру, надо Зенону супчик приготовить. Так он достает книжицу, находит нужную страничку, заклинание тихонечко прошепчет и - р-раз! - суп уже готов, причем без воды, без огня, сам собой сварился. Дров наколоть или печь истопить - то же самое. Не жизнь, а одно удовольствие! Так и жил он себе преспокойненько, делом своим колдовским занимался, кабы не прилетел к нему племянничек.

Так вот, повел Зенон Ермилу в трапезную, сам в уголочке сел, книжицу полистал, под нос себе что-то нашептал - и тут же неведомо откуда два жареных быка появились, с десяток гусей, фаршированных яблоками, бочка вина. Племянничек яства эти оком окинул, мигом все смолотил, облизнулся, добавки просит. Зенон - снова за книжицу, добавку сотворил: пять баранов, тушенных с овощами, двух отварных осетров, огромный пирог пудов этак на восемь да бочонок пива.

Наконец-то накормил гостя, спать уложил, а сам, не мешкая, опять за чернокнижные опыты принялся. Спустился в подземелье, над огнем колдует, баночки да скляночки открывает, пузырьки откупоривает, всякий настой да зелье, порошки да травки из них извлекает, вместе все замешивает, заклинания твердит. Только в дело вошел, только в хитросплетения мыслей углубился, как вдруг слышит рев наверху. "Дядюшка, есть хочу! - ревет племянник, да так, что вся крепость трясется, того и гляди развалится. Полдничать пора! С голода помираю!"

Делать нечего, пришлось все бросить да в трапезную подняться, Ермилу кормить. Пополдничал Ермила, снова спать завалился, а через часок-другой опять дядюшку зовет. И так каждый день, каждую ночь, все одно и то же. Терпел Зенон неделю, терпел другую, терпел третью, а на четвертую и говорит:

- Не пойму я, Ермилушка, отчего ты прожорливый такой. То и дело от опытов меня отвлекаешь, прямо напасть какая-то!

- С дороги устал, - отвечает племянник, - проголодался. Да и возраст у меня такой, что организм растет, питания требует. Ты, дядюшка, вместо того чтобы скаредничать да куском хлеба меня попрекать, покормил бы хоть разок мяском свеженьким, живым, а то все жареное да вареное - надоело уже.

- Вот чего не могу, того не могу, - отвечает дядюшка. - Заклинаний таких еще не придумал, чтобы живое существо сотворить. День и ночь бьюсь, а все попусту.

- Плохо, - с сожалением в голосе говорит Ермила. - Может быть, прилежания, усердия тебе не хватает? Ты уж постарайся, дядюшка, не ленись больно мне мяска живого поесть хочется.

- Это дело не простое, - объясняет Зенон, - не скорое. А ежели тебе и впрямь невтерпеж, так вокруг крепости леса бескрайние, и дичи в них предостаточно.

- А кто же дичь эту для меня добудет?

- Сам и добудешь.

Поразмыслил Ермила да поутру на охоту отправился. Все вокруг исходил, и оленей, и косуль встречал, да только поймать не сумел. Набрел на большущий муравейник, целиком его проглотил, но ни капельки не наелся, лишь аппетит еще больше нагулял. Вернулся в крепость, рев поднял пуще прежнего, в который раз мяса свежего просит. А Зенон для Ермилы и так и сяк старается, да все угодить не может - больно уж привередливый, больно разборчивый племянничек стал. Что ему ни приготовь, что ни подай - все на скудность пищи жалуется, все упреками дядьку изводит.

Но и это не все! Как-то раз после ужина, перед сном, задумался Ермила, умолк, а потом этак томно вздохнул и говорит:

- Мысль у меня есть, дядюшка. А отчего бы не жениться мне? Так что ты особо не мешкай, невесту мне подбирай...

Зенон помалкивает, а сам думает: "Этого еще не хватало. Тут одного не прокормишь, а уж вдвоем-то они меня из собственного дома выживут".

А Ермила оглоблей в зубах ковыряет, глазищи на дядьку таращит да мысль свою продолжает:

- Ты мне не просто невесту найди, а красавицу, да знатного рода, чтобы всем на зависть.

- Может быть, царскую дочь тебе? - спрашивает Зенон, да этак с ехидцей, насмешливо.

- И то неплохо, - соглашается Ермила. - Дело стоящее. Ты умом-то пораскинь, дядюшка. Коли я у царя в зятьях буду, так неужто он меня не прокормит?

Тут Ермила зевнул, на бок увалился и дал храпака, а Зенон, недолго думая, огромным орлом оборотился да пустился в дальний путь, все для племянника старается.

К полуночи в столицу прилетел, вокруг царских теремов кружит, все в окна заглядывает, дочку царскую выискивает.

Нашел-таки, разглядел. Вот она, царевна, на пуховых перинках-подушечках в кружевной рубашечке спит себе, почивает. "Хороша невеста, глаз не оторвать, - думает Зенон, - для Ермилы сгодится". Тут он через окно в спальню забрался, схватил царевну и был таков.