Волшебные сказки Афанасьева [Литрес]

– Ты как сюда попал? Ведь говорил тебе: берегись, так нет! Не жалко мне, что тебя прутьями били, а жалко мне, что из-за тебя триста рублей даром пропали!

Шут

В одной деревне жил шут. Какой-то поп вздумал ехать к нему, говорит попадье:

– Ехать было к шуту, не сшутит ли каку́ шутку!

Собрался и поехал; шут по двору похаживает, за хозяйством присматривает.

– Бог в помощь, шут!

– Добро жаловать, батюшка! Куды тебя бог понёс?

– К тебе, свет; не сшутишь ли шутку мне?

– Изволь, батюшка; только шутку-то я оставил у семи шутов, дак снаряди потеплей да дай лошади съездить за нею.

Поп дал ему лошадь, тулуп и шапку. Шут сел и поехал. Приехал к попадье и говорит:

– Матушка! Поп купил триста пудов рыбы; меня вот послал на своей лошади к тебе за деньгами, триста рублей просит.

Попадья тотчас отсчитала ему триста рублей; шут взял и поехал назад. Приезжает домой, тулуп и шапку положил в сани, лошадь в ограду пустил, а сам спрятался. Поп пождал-пождал, не мог дождаться, собрался и воротился к попадье. Она спрашивает:

– А где рыба-то?

– Какая рыба?

– Как какая! Шут приезжал за деньгами, сказывал, будто ты заторговал триста пудов рыбы; я ему триста рублей дала.

Узнал поп, каковую шутку сыграл над ним шут!

На другой день собрался, и опять к шуту. Шут знал, что поп приедет, переоделся женщиной, взял пресницу и сел под окошко, сидит да прядёт. Вдруг поп:

– Бог в помочь!

– Добро жаловать!

– Дома шут?

– Нету, батюшка!

– Где же он?

– Да ведь он, батюшка, с тобой вчерась пошутил да после того и дома не бывал.

– Экой плут! Видно, назавтрее приезжать.

На третий день приехал; шута всё нет дома. Поп и думает: «Чего же я езжу без дела? Эта девка, знать, сестра его, увезу её домой, пусть зарабливает мои деньги». Спрашивает её:

– Ты кто же? Как шуту доводишься?

Она говорит:

– Сестра.

– Шут у меня триста рублей денег взял, так ступай-ка, голубушка, зарабливай их…

– Дак что! Ехать дак ехать!

Собралась и поехала с попом. Живёт у него уж и долго.

У попа были дочери-невесты. Вдруг к нему сватовщики – какой-то богатый купец начал сватать дочь за сына. Поповски дочери что-то купцу не понравились, не поглянулись, он и высватал стряпку, шутову сестру. Весёлым пирком да и за свадебку. Справили всё как следует. Ночью молодая говорит мужу:

– Высади меня в окошко по холсту поветриться; а как тряхну холстом, назад тяни.

Муж спустил её в сад; женушка привязала вместо себя козлуху, тряхнула – молодой потащил. Притащил в горницу, смотрит – козлуха.

– Ох, злые люди испортили у меня жену-то! – закричал молодой; все сбежались, начали возиться с козлухой; дружки взялись наговаривать, чтобы обратить её в женщину, и совсем доконали-замучили: пропала козлуха!

Шут между тем пришёл домой, переоделся и поехал к попу. Тот его встретил:

– Милости просим, милости просим! – угощает.

Шут сидит, ест да пьёт; те-други разговоры; он и спрашивает:

– Батюшка, где же моя сестра? Не увозил ли ты?

– Увёз, – говорит поп, – да и отдал взамуж за богатого купца.

– А как же, батюшка, без моего спросу отдали её взамуж? Разве есть таки законы? Ведь я просить пойду!

Поп биться-биться с ним, чтобы не ходил в просьбу. Шут выпросил с него триста рублей; поп отдал. Шут взял и говорит опять:

– Ладно, батюшка, теперь своди-ка меня к сватушку-то; покажи, каково они живут.

Поп не захотел спорить; собрались и поехали.

Приезжают к купцу; тут их встретили, начали потчевать. Шут сидит уж и дивно времени – сестры не видать, и говорит он:

– Сватушка, где же моя-то сестра? Я давно с ней не видался.

Те посёмывают. Он опять спрашивает; они и сказали ему, что злы люди похимостили, испортили её в козлуху.

– Покажите козлуху! – просит шут; они говорят:

– Козлуха пропала.

– Нет, не козлуха пропала, а вы разве мою сестру убили; как сделаться ей козлухой! Пойду просить на вас.

Те ну просить его:

– Не ходи, пожалуйста не ходи просить: чего хочешь бери!

– Отдайте триста рублей, не пойду!

Деньги отсчитали, шут взял и ушёл, сделал где-то гроб, склал в него деньги и поехал.

Вот едет шут, а навстречу ему семь шутов; спрашивают:

– Чего, шут, везёшь?

– Деньги.

– А где взял?

– Где взял! Вишь, покойника продал и везу теперь полон гроб денег.

Шуты, ничего не говоря, приехали домой, перебили всех своих жён, поделали гроба, склали на телеги и везут в город; везут и кричат:

– Покойников, покойников! Кому надо покойников?

Услыхали это казаки, живо подскакали и давай их понужать плетями; драли-драли, ещё с приговорами: «Вот вам покойники! Вот вам покойники!» – и проводили вон из города. Еле-еле убрались шуты; покойников схоронили, сами и ступай к шуту отметить за насмешку; тот уж знал, вперёд изготовился.

Вот они приехали, вошли в избу, поздоровались, сели на лавку; а у шута в избе была козлуха: она бегала-бегала, вдруг и выронила семигривенник. Шуты увидели это, спрашивают:

– Как это козлуха-то семигривенник выронила?

– Она у меня завсегда серебро носит!