Волшебные сказки Италии

Ночью ей приснилось, будто она находится в роскошном, убранном цветами, зале, где вокруг стояли прекрасные скульптуры. Стены и колонны сверкали белизной мрамора. Посередине зала стоял трон, на котором восседала она сама, Лючия. На голове ее красовалась сверкающая корона, а мимо нее шли люди в дорогих платьях. Все они, подходя по очереди, кланялись ей. Странный сон, если считать, что девушка никогда раньше такой красоты и изящества не видела.

Утром она проснулась, когда солнце уже поднялось и коснулось лучом ее лица. Котенок, резвясь, прыгал по кровати. Лючия спустилась к хозяйке остерии, чтобы расплатиться за ночлег и молоко. Она открыла свой кошелек и вдруг обнаружила в нем не только свои медные сольди, но серебряную монету достоинством пять лир. Она точно знала, что такой монеты, когда она уходила из селения, не было. Девушка решила, что это, наверное, кто-нибудь из добрых соседей тихонько подложил ей монету, а она не заметила сразу.

Когда Лючия протянула монету хозяйке, та улыбнулась и сказала:

– Я думаю, сеньорита, вам еще пригодятся эти деньги. Если хотите порадовать меня, оставьте мне своего пушистика – котенка. Ему будет у меня и тепло, и сытно.

– Я не смогу с ним расстаться, – смущенно проговорила девушка. – Возьмите лучше деньги.

Но хозяйка отказалась брать плату и пожелала девушке доброго пути.

Малыш, словно понял весь разговор, стал прыгать вокруг Лючии и тереться о ее ноги. Девушка попрощалась с доброй женщиной и пошла по дороге. Котенок бежал за ней. Лючия спрашивала у жителей, не нужна ли кому помощница по хозяйству, слышала отказ и шла дальше. Так, в поисках, прошел день. К вечеру Лючия вошла в густой лес. Она решила пройти его и заночевать в траве на опушке, когда выберется из чащи. Только она подумала об этом, как из лесу со свистом вылетела группа всадников. Это были разбойники. Они схватили бедную девушку, связали, и, забросив, словно мешок, позади одного из всадников, увезли в свое логово у подножия горы.

Только тут они разглядели, что девушка очень бедно одета, и ограбить ее не удастся.

– Думай, синьорина, чем от нас откупишься! – сказал главарь. – У тебя есть время до утра. Переночуешь в пустом шалаше, а завтра поговорим. Сегодня поздно, да и устали мы, – атаман пригладил усы и отвернулся.

Ночью во сне Лючия увидела собственную свадьбу. Зал из розового мрамора, цветы – и она в подвенечном платье с изумительно красивой короной на голове. К трону ее вел принц, красивый и сильный юноша с голубыми глазами, сверкающими нежным цветом сапфиров. Звучала музыка, роскошно одетые люди подходили, поздравляли и почтительно кланялись ей и принцу.

Когда утром Лючия проснулась, котенок Буль-Буль лежал рядом и шершавым языком пытался лизать ее щеку. Потом вскакивал, носился по подстилке, на которой спала девушка, играл, словно с мышью, ее кожаным кошельком.

– Ну, что, мой хороший! Чем же тебя покормить? – Лючия расстроенно вздохнула. Накануне главарь отобрал у нее все деньги, что были в этом кошельке, и теперь она не могла придумать, чем же покормить котенка. Потом вспомнила, что в котомке осталась краюшка хлеба. Девушка достала ее и покрошила себе на ладонь, а в сложенный лист лопуха налила воды.

– Поешь, малыш!

Вдруг вход в шалаш заслонила чья-то тень, и грубый голос окликнул ее:

– Выходи!

Это был атаман. Он протянул деньги, которые вчера отнял. Лючия, дрожа от страха, развязала кошелек, чтобы положить туда медные и одну серебряную монеты. Взглянула – и ахнула! В кошельке блестело золото! Пять золотых монет! Одна такая монета – десять лир! Это было целое состояние, но Лючия недоумевала: неужели кто-то из разбойников пожалел ее, пока она спала, и подложил ей эти монеты?

– Сударь, – сказала она, доставая из кошелька все деньги, – возьмите все, только отпустите меня!

– Я оставлю тебе твою добычу, – и атаман кивнул на монеты, – но ты отдашь мне своего котенка!

– Это невозможно! Он стал мне единственным близким существом. Лучше возьмите деньги!

– Главарь взял у Лючии золотые монеты, приказал накормить девушку и ее котенка. Потом сам отвез ее на опушку леса. Котенок теплым нежным комочком пригрелся у Лючии за корсажем, сопя и мурлыча.