Волшебные сказки Китая

Поднялся юноша вслед за старцем в комнату. В комнате стол стоит, лаком покрытый, блестит. А на столе том яств видимо-невидимо: десять блюд да ещё восемь чашек. И чего только нет! Курятина, рыба – ароматный дух прямо в нос бьёт. У Да-чжуана в животе урчит – почитай, день целый не ел. Но крепко-накрепко запомнил он, что Эр-ни ему наказывала. И так его упрашивал белолицый старец, и эдак уговаривал – ни крошки юноша не взял. Говорит старец:

– Не хочешь овощи – лапши отведай.

А юноша на своём стоит, к еде не притрагивается. Старец сам юноше отвар из лапши подаёт, говорит:

– Не хочешь лапши – выпей хоть отвару.

У юноши во рту пересохло, аж сердце от жажды горит, и думает он: «Эр-ни только есть не велела, а про питье вроде бы ничего не сказала. Выпью немного, авось обойдётся». Взял юноша у старца чашку с отваром, стал пить. Пьёт-пьёт и не заметил, как лапшинка в рот проскочила.

Спрашивает Эр-ни:

– Ел ты у отца, когда он тебя потчевал?

– Не ел, только отвар из лапши пил, да вот не заметил, как лапшинка в рот проскочила.

Стала его Эр-ни укорять:

– Зачем же ты отвар пил? Не лапшинка тебе в рот проскочила, змея ядовитая. Изведёт она тебя.

Аж подскочил юноша с перепугу, а Эр-ни ему и говорит:

– Чтобы от змеиного яда уберечься, белая жемчужина нужна.

Эр-ни взяла жемчужину, бросила её в чашку с водой и велела Да-чжуану выпить.

Взяла Эр-ни Да-чжуана за руку, и побежали они. Бегут – земли под собой не чуют. Выскочили из пещеры. Дня не прошло, а они уж воротились. И стали они опять жить все вчетвером в радости и довольстве.

Жёны в зеркале

Лежит в неведомых краях степь, десять дней на добром скакуне скачи – не обскачешь. Земля там – конца не видать, небо – глазом не объять. Не синее над степью небо – пурпурное. Только на юго-западном его краю тенью горы вырисовываются. Стоят в степи деревни да деревушки.

В одной деревушке жила мать с двумя сыновьями. Вырастила добрая старушка сыновей на редкость умных да разумных. Одна у неё забота: как бы сыновей женить? Уж очень хотелось старухе внуков понянчить. А сыновьям будто и дела нет до материнской печали. И так мать уговаривает, и эдак – никак уговорить не может. Свахи не одну пару туфель стоптали, пока к женихам бегали, – всё напрасно. Горюет старая, не спится ей, не лежится. И вот однажды ровно в полночь поднялась она с кана, дверь отворила, смотрит – небо всё звёздами усыпано, а вокруг тьма кромешная. Подняла старая голову, вздохнула и говорит:

– Детки вы мои, детки, где же вам жен по сердцу найти?

Сказала так, а сама думает: «Наверно, звёзды меня услышали, уж очень тихо вокруг». Не успела она это подумать, вдруг видит – в юго-западной стороне блестящий круг от земли отделился чуть не больше луны, прямо к ней летит. Прилетел и во двор опустился. Блестит круг, глазам больно. Зажмурилась старая. Только открыла глаза, смотрит – старец в том кругу стоит, лицо доброе, красивое, борода белая, в руке палица с головой дракона. А лучи вокруг старца ярче самого круга сверкают. Улыбнулся старец – заколыхалась борода – и говорит ясным голосом:

– Подыскал я для твоих сыновей жен.

Не разгладились морщинки меж материнскими бровями, развела она руками и отвечает:

– Боюсь, что пустые твои хлопоты, почтенный старец небожитель! Никто не придётся моим сыновьям по сердцу. Но коли дозволишь, я посмотрю на невест, потолкую со свахами.

Рассмеялся старец – борода по воздуху поплыла – и говорит:

– Не надобны свахи, не надобны приглашения на красной бумаге, и разукрашенные паланкины тоже не надобны. Дам я тебе два зеркальца, у каждого зеркальца на оборотной стороне цветы водяного ореха. Не думай только, что жены в зеркале – это обман. В третий день третьей луны ровно в полночь надо взять зеркальце, оборотить его к юго-западу, от зеркальца луч пойдёт, и тотчас широкая дорога откроется. По этой дороге и надобно за невестой идти.

Пошарил старик за пазухой, достал два круглых зеркальца, отдал старухе. В тот же миг будто солнце на небе взошло – поднялся сверкающий круг ввысь, полетел-поплыл к юго-западу и пропал падучей звездой.

Воротилась старуха в дом, разбудила сыновей, старшему сыну дала зеркальце, меньшому тоже дала зеркальце. Глянул старший сын в зеркальце, видит – девушка, в красное наряженная, в руке красный пион держит. Улыбнулась девушка, опустила голову, красным пионом любуется. Забыл старший сын, что девушку он в зеркале видел, и как закричит:

– Матушка! Она улыбнулась мне, после голову опустила. А как мне про свою любовь ей сказать? Дозволь, матушка, нам пожениться.

Слушает мать, ушам своим не верит, с места двинуться не может. Глянул меньшой сын в зеркальце, видит – девушка сидит, в зелёное наряженная, в руке зелёный пион держит. Поглядела девушка ласково, опустила голову, зелёным пионом любуется. Забыл тут меньшой сын, что девицу ту он в зеркале увидел, и как закричит:

– Матушка! Девушка взглядом ласковым про любовь мне поведала. Дозволь же мне на ней жениться.

А старая мать и смеётся, и плачет. Говорит она сыновьям: