Волшебные сказки Туркмении

Пришёл он однажды к своему названому отцу и говорит:

– Государь, мне сегодня приснилась птица Сумруг. Стосковалось моё сердце по матушке, да и пери меня ждёт. Отец, отпусти меня на малый срок домой. Я возьму мать, пери, рассчитаюсь с байским сыном и сыном купца и вернусь.

– Как же ты за несколько дней доберёшься до своей страны и вернёшься назад? – удивился царь.

Вытащил царевич перо Сумруг, опалил его, и тотчас явилась птица.

– Помоги мне найти кибитку матери, – попросил он её.

– Это не трудное дело! – ответила Сумруг. – Зарежь семь быков, наполни шкуры водой и погрузи всё это на меня так, чтоб с одной стороны была вода, с другой – мясо. В пути, когда скажу: «Мяса», дай воды, а когда скажу: «Воды», дай мяса.

Царь тут же снарядил названого сына и отправил в путь.

Высоко поднялась Сумруг. Спрашивает:

– Земля видна?

– Видна. С казан.

– А теперь?

– А теперь с крышку казана.

Помчалась тогда Сумруг вперёд. И когда она просила мяса, царевич давал ей воду, а когда просила воду – кормил мясом. И вот мясо кончилось, а Сумруг криком кричит:

– Воды!

Делать нечего. Отрезал царевич кусок от своего бедра и положил в рот Сумруг.

«Какое вкусное мясо, – подумала Сумруг, – тут что-то не так».

И спрятала кусочек под язык.

Скоро она опустилась на вершину горы:

– Видишь в долине аул?

– Вижу.

– Видишь на краю аула кибитку?

– Вижу.

– Эта кибитка твоей матери. Вот тебе ещё четыре пера. Дотронешься белым пером до подбородка – превратишься в белобородого старика; дотронешься красным – станешь молодым. Этим голубым пером проведи по глазам матери, и она прозреет, ибо твоя мать ослепла от слёз по тебе. А это чёрное перо спали, когда нужно будет отправляться в обратный путь. А теперь ступай.

– Да нет, – сказал царевич птице. – Ты улетай, я тебя провожу.

Не послушалась Сумруг его. Пришлось царевичу отправиться в путь первому. Сделал он шаг и упал: болит нога.

Вытащила Сумруг из-под языка спрятанное мясо, приложила к бедру царевича, полизала, и рана зажила, будто её не было.

Подошёл царевич к аулу, потёр подбородок белым пером и превратился в глубокого старца. Пока шёл по аулу, никто его не узнал. Попросился в кибитку к матери, она его пустила, но угостить путника было ей нечем, сама целый день ничего не ела.

Дотронулся старец до её глаз голубым пером – прозрела вдова. Спрашивает её гость:

– Мать, если ты увидишь сына, узнаешь его?

– Как же мне его не узнать?

– Хорошо! – сказал старец и вышел из кибитки.

На улице он потёр бороду красным пером и снова стал молодым и сильным.

Увидала мать сына, упала ему на грудь, заплакала счастливыми слезами.

– Слава богу, вернулся мой ненаглядный!

Рассказала она ему о житье-бытье, о пирах купеческого сына, о пери байского сына.

Говорит матери царевич:

– Мать, пойду-ка я по аулу, повидаюсь с людьми, поздороваюсь.

Взял он меч и пошёл к сыну купца. Ни слова не говоря, срубил ему голову и пошёл к сыну бая. Убил его, взял пери.

Потом спалил чёрное перо. Прилетела птица Сумруг. Посадил царевич на птицу мать, пери, сел сам, и улетели они на край земли, в далёкое царство.

Там царевич попрощался с птицей и отпустил её. Царь страны так обрадовался возвращению сына, что в этот же день женил его на пери и устроил пышную свадьбу, которая длилась сорок дней и сорок ночей.

Добро и зло

У молодых супругов родился сын. Рос он тихим, ласковым. Когда ему исполнилось семь лет, произошёл такой случай.

По соседству жил один человек, любивший хвастаться. «На свете нет умнее меня!» – часто повторял он.

Как-то он рыл землю и наткнулся на сундук. Посмотрел туда-сюда, попробовал открыть – не поддаётся. «Наверное, золотой клад», – обрадовался хвастун. Он сбил замок и только приподнял крышку, как из сундука выскочила змея и обвилась вокруг шеи этого хвастуна. Шипя и показывая жало, она стала расти на глазах.

– Змея, я освободил тебя, сделал доброе дело, – взмолился хвастун, – а ты на добро отвечаешь злом – хочешь задушить меня.

– А меня всегда этому учили, – ответила змея человеческим голосом.

Долго спорили они, кто прав из них, кто виноват, но так ни к чему и не пришли. В это время мимо проходил караван верблюдов. Спрашивает хвастун самого старого из них:

– Скажи, верблюд, можно ли отвечать на добро злом?

– Можно, – прошамкал верблюд. – Все впереди идущие верблюды – мои сыновья и внуки. Я их вырастил и воспитал. А теперь, когда я стал стар и еле-еле волочу ноги, они хотят бросить меня одного в пустыне. Разве это доброе дело?

– Слышишь, – злорадно прошипела змея, плотнее обвивая шею хвастуна.

– Подожди душить, – взмолился хвастун, – спросим ещё у других.

Пошли. На пути встретился большой высохший тутовник. Хвастун остановился и спросил:

– Эй, дерево! Ты много прожило на свете и много повидало на своём веку. Скажи, можно ли отвечать злом на добро?

– Можно, – проскрипел тутовник. – Много лет я давал густую тень для отдыха всему живому, сочную мою листву ел шелкопряд. Мой хозяин на коконах и шёлке разбогател. А теперь он хочет спилить меня на дрова. Разве так нужно отплачивать за добро?

– Слышишь, – снова зашипела змея и ещё плотнее сжала шею.