Волшебные стрелы Робин Гуда

Теперь это был не тщедушный незначительный старичок. Спина его выпрямилась, плечи развернулись, по плечам рассыпались длинные серебряные волосы, и даже ростом он стал немного выше. Самое же главное – он был облачен в длинную зеленоватую мантию с серебристым отливом, придававшую ему значительный и даже величественный вид, вид древнего короля или жреца забытого бога.

– Судя по всему, они приготовились к ритуалу, – прошептал Владимир Михайлович, который тоже заглянул в пролом. – Да и пора: до начала осталось всего двадцать минут.

– Откуда вы знаете? – переспросила Лариса… и смутилась. – Ну да, что я говорю, ведь ритуал начнется на рассвете…

– До начала осталось всего двадцать минут, – проговорил Степан Платонович, взглянув на часы, – и отдал их Варавве: во время ритуала на нем не должно быть никаких современных изделий.

– Только двадцать минут, – повторил Варавва, – а Сильвии Артуровны все еще нет!

– Мы не можем ждать, – жестко возразил Степан Платонович. – Ритуал должен начаться вовремя. Если она не успеет – тем хуже для нее. Подайте мне лук.

Он огляделся.

Они постарались, создав в этом укромном месте точную копию древнего святилища, выстроив круг из стоячих камней – дольменов внутри разрушенных стен старого монастыря. С трех сторон стены ограждали святилище от посторонних глаз, с четвертой стена была разрушена до основания, поэтому рассветное солнце могло беспрепятственно проникнуть в проем между дольменами.

Роковая брюнетка Гонория подняла длинный мешок, развязала завязки и вынула из него длинный тисовый лук. Степан Платонович бережно взял его и проверил тетиву.

– Готовьте топливо для костра! – отдал он новое распоряжение.

Варавва принес из темноты несколько охапок хвороста и сухих веток, Гонория достала из рюкзака щепки и стружку, и они сложили все это перед проемом между дольменами.

– Стрелы! – приказал Степан Платонович.

Варавва подал ему три стрелы с укрепленными на них древними наконечниками. Старик положил первую стрелу на тетиву и взглянул на небо.

– Осталось совсем недолго! – проговорил он хриплым от волнения голосом. – Еще немного – и настанет великий миг. Я обрету подлинное величие, и отсвет его падет на вас, моих верных сподвижников!

Небо начало розоветь.

Внезапно наступила тревожная, волнующая тишина. Умолкли птицы, затих ветер, до сих пор с тихим шорохом перебиравший ветви берез и тополей. Вся природа словно замерла в ожидании.

И вот первый луч рассветного солнца проник в просвет между стоячими камнями. В то же мгновение Степан Платонович отпустил тетиву, послав первую стрелу навстречу солнечному лучу.

Словно две золотые стрелы столкнулись в небе, эти стрелы высекли искры, которые упали на сухое топливо.

Степан Платонович спешил. Он снова, с немалым трудом натянул тетиву своего лука и выпустил вторую стрелу.

Стрела полетела ниже первой, но все же скрестилась с солнечным лучом. Старик снова натянул лук…

Ему едва хватило силы. Стрельба из длинного тисового лука – тяжелое занятие, требующее немалой силы, а он был далеко не молод. Но он не хотел никому уступать великую честь и те великие возможности, которые обещал ему священный ритуал.

С трудом натянув тетиву, он выпустил третью стрелу.

Стрела пошла слишком низко и упала, едва миновав проем между камнями. Но стружки, занявшиеся от первых искр, уже весело пылали, и пламя перекинулось на сухие ветки.

Священный костер полыхал!

Степан Платонович набрал полную грудь воздуха и бросился вперед, в ярко пылающее пламя.

Святилище огласилось криком, криком боли и отчаяния.

Степан Платонович выкатился из костра.

Мантия на нем полыхала, волосы горели, страшная боль разрывала все его тело.

– Помогите! – крикнул он из последних сил.

Гонория шагнула к нему… но тут же попятилась, развернулась и побежала прочь – туда, где они оставили свой внедорожник.

Варавва недолго раздумывал.

Шеф явно умирал. Помочь ему уже никто не мог.

И все разговоры о священном ритуале, о великом будущем, которое ждет их всех после сегодняшнего утра, оказались пустой болтовней. Гонория быстро разобралась… надо поспешить, пока она не уехала! – и он бросился вслед за коварной брюнеткой.

Владимир Михайлович и Лапоть переглянулись – и бросились на поляну, на помощь умирающему старику.

Но они опоздали.

Степан Платонович уже не дышал.

Лариса прошла через каменный круг, миновала ворота, сквозь которые уже вовсю светило утреннее солнце. Какое-то внутреннее чувство вело ее вперед.

И наконец, она остановилась перед тем местом, куда упала первая стрела. Стрела с подлинным древним наконечником.

Девушка опустилась на колени, протянула руку к стреле…

И вдруг чужая ладонь легла на ее руку.

Лариса вздрогнула и подняла взгляд.

Рядом с ней, так же на коленях, стояла женщина средних лет с янтарно-желтыми глазами на бледном лице.

– Кто вы? – удивленно спросила Лариса. – Что вам нужно?

– Мое имя мало что тебе скажет… хотя меня зовут Сильвия. Но важно не это. Заря наступит лишь тогда, когда малиновка споет…

– Что? – переспросила Лариса.

– Погаснет бледная звезда, и стражник первый час пробьет…