Волшебные тавлеи

Он исчез, и носилки разом рванули с места, так что Владимира прижало к стенке, а затем сразу вдруг остановились, так что он едва не влип в стену перед собой. И пока за окнами слышалась обычная перепалка, имеющая своей целью установить, не забыл ли какой-то прохожий дома глаза, конечно, в том случае, если он не являлся слепым от рождения, и не купили ли, случаем, права на использование носилок носильщики, и если нет, то в какой школе их так учили носить, поскольку потраченные ими за уроки деньги были явно выброшены на ветер, – развернул веер, тут же в его руках и распавшийся на отдельные составляющие. В общем-то, он изначально представлял собой просто схваченные снизу веревочкой перья, и Владимир, вздохнув, просто вернул все в первоначальное состояние. После чего его снова прижало к задней стенке – перепалка за окнами, дошедшая до выяснения родственных связей участвовавших в ней с верблюдами и ишаками, – внезапно закончилась, когда неподалеку послышались крики стражников. Участники бросились наутек со всех ног, справедливо полагая, что дальнейшее выяснение родословных грозит обернуться не отысканием истины, а визитом к кади. Затем его снова бросило вперед, после чего сильно затрясло – носильщики остановились посреди улицы и принялись хохотать, обсуждая происшествие и то, как ловко им удалось ускользнуть от стражников. Носилки они при этом на землю не опустили.

Спустя минут тридцать-сорок такой «езды» Владимир чудом не испытывал приступы морской болезни и собирался уже продолжить дальнейший путь пешком, когда его портшез остановился, и в окно просунулись две руки.

– Прибыли, молодой господин, куда приказывали. Деньги давай.

Владимир сунул в каждую пятерню по золотому, снаружи послышался какой-то странный звук, и дверца отворилась. Он вышел, немного неуверенно пробуя твердую землю под ногами, оглянулся и обнаружил причину странного звука. По обе стороны дверцы имелись петли, сквозь которые просовывались шесты. Таким образом, выйти наружу не заплатив не было никакой возможности, тем более что на крыше, – по всей видимости, как раз для таких случаев, – имелись две декоративные дубинки.

Едва он вышел, носильщики подхватили свои носилки и скрылись за ближайшим углом. Владимир огляделся. Понятно, что сказочный Багдад разительно отличался от настоящего, и, скорее всего, был как-то связан с представлениями о нем. Но чтобы представить такое… Совершенно прямая улица с двухэтажными домами, довольно узкая, – шагов пять от стены до стены, переулки, расходящиеся во все стороны, плюс полное отсутствие каких-либо надписей, указателей и даже дверей. Как просеки в лесу…

– Уж не Синдбада ли морехода ты ищешь, о юный незнакомец? – раздалось откуда-то сверху.

Владимир посмотрел вверх. Прямо над ним маячила голова, в чалме и с бородой. Глаза были устремлены прямо на него.

– Да-да, я ищу дом Синдбада-морехода!.. – обрадовался Владимир. – А тут такая ситуация… Спросить совершенно не у кого. Чуть солнце пригрело – и на улицах пусто, словно по волшебству. И дома без вывесок… Ну кто так строит…

– В матросы наниматься пришел? – с какой-то тоской в голосе произнесла голова.

– Вроде того… – бодро ответил Владимир.

– Ну, коли в матросы… Заходи…

Из окна вывалилась веревочная лестница, так что Владимир едва успел отскочить. Честно сказать, с такими лестницами дела ему иметь не приходилось, но, к чести его будет сказано, с первым заданием он справился. Не то, чтобы показал высший класс, но справился.

И очутился в пустой комнате. Или, лучше сказать, настолько бедно обставленной, что казалась пустой. Из всей обстановки в ней присутствовали: маленький столик с листами, чернильницей и пером, потертый ковер и, по всей видимости, сам хозяин, восседавший на ковре. При появлении Владимира, он сделал ему знак присесть напротив, а сам потянул веревку, протянутую в окно, таким образом втянув вовнутрь лестницу. На вид ему было лет тридцать-сорок, – Владимира сбивало с толку наличие бороды, – одет скромно, взгляд спокойный и даже какой-то незаинтересованный.

Когда Владимир пристроился на ковре, он, не вставая, взял со стола лист папируса.

– Тот, кто желает стать матросом на корабле славного морехода Синдбада, должен выдержать экзамен и доказать, что в полной мере сможет соответствовать той чести, которая будет ему оказана в случае принятия на службу.

После чего протянул лист Владимиру.

На листе были написаны два вопроса. Причем первый вопрос экзамена был Владимиру известен и проблем не вызывал. В детстве он некоторое время увлекался парусниками и даже сделал одну довольно приличную модель, поэтому объяснить, чем отличаются весла от бакштага мог без труда. А вот второй вопрос был из категории «на засыпку»: «Чем, о соискатель места на славном корабле Синдбада-морехода, можешь доказать ты истинность своего ответа?»