Волшебные тавлеи

– Весла, – тем не менее, начал он, – это такое приспособление, чтобы двигаться по воде. У лодки есть, у гребных судов. Там на одном конце широкая такая лопасть есть: опускаешь ее в воду и как бы от воды отталкиваешься… А бакштаг – это ветер такой. Точнее не ветер, а курс судна относительно ветра. А еще точнее, если ветер дует сзади и сбоку. Или снасть такая корабельная есть. Мачту держит.

Экзаменатор вздохнул.

– Ты уже не первый, кто хотел бы занять почетное место матроса и кто произносит красивые слова, но не может подтвердить их истинность. Я жду от тебя правдивого ответа на второй вопрос, и если он будет настолько справедлив, что ни у кого не возникнет и тени сомнения, – а это именно то условие, выполнение которого требуется для получения… Впрочем, это не важно. Главное – ты получишь место, которого ищешь. Начинай.

Доказательство очевидного всегда являлось самым сложным, и как начать, Владимир не знал. Но говорить что-то было надо, и он открыл было рот, как вдруг речь его полилась как бы сама собой, без какого-либо его вмешательства.

– О мудрейший из мореходов, – говорил кто-то вместо Владимира, хотя последний честно шевелил губами. – Разве может быть что-либо более истинное, чем собственноручный отрывок из рукописи великого мореплавателя Абу Али ибн-Магеллана, открывшего пролив собственного имени? Кстати, библиографическая редкость. Взгляни, и если у тебя останутся хотя бы малейшие сомнения, я в то же мгновение покину твой гостеприимный дом и никогда больше не потревожу твоего спокойствия.

Позади него что-то зашевелилось, Владимир (если быть совершенно точным – все происходило без его непосредственного участия) сунул руку за спину и вытащил в прямом смысле отрывок, с неровными краями, какого-то манускрипта, вверху которого читалось: «Краткий справочник по морде (морским делам), составленный и написанный рукою великого мореплавателя Абу Али ибн-Магеллана в назидание и научение юношам, вступающим в морскую профессию и не знающим, делать жизнь с кого. С собственноручной подписью автора, нотариально заверенной». Затем шло: «Весла – это такое приспособление…» и далее слово в слово то, что минуту назад сказал Владимир, отвечая на первый вопрос экзамена.

Синдбад – а кто еще это мог быть? – проворно выдернул «отрывок» и жадно впился в него глазами.

– Азиз! – вскричал он громким голосом, несколько раз прочитав написанное. – А ну-ка, принеси мне опросные листы тех трех последних соискателей.

Вошел слуга, комплекция которого соответствовала выражению «поперек себя шире», и с поклоном протянул господину кулак, размером с голову обычного человека, в котором начисто терялись три небольших листка. Синдбад выхватил их, развернул веером, словно карты и прочитал:

– «Весла, – то, чем гребут. Бакштаг – искаженное бакшиш – «деньги давай». То, что гребут. Доказательство – не будет денег, не будет весел. Так… Весла – то, чем грабят. Зачеркнуто. Гребут. Бакштаг – зачеркнуто. Написано: шашлык. Доказательство – какой-такой бакштаг?.. Я тебе такой шашлык сделаю, ты такого от роду не пробовал, чем хочешь клянусь». Они еще здесь?

– Да, мой господин, – опять-таки с поклоном ответствовал Азиз. – Угощаются и отдыхают, согласно вашему распоряжению.

– Это мошенники, Азиз. Выброси их вон без всякой жалости; иного они не заслуживают.

Слуга вышел. Через некоторое время раздался слабый вскрик и вслед за ним треск ломающегося дерева. Еще два вскрика – и снова наступила тишина. С поклоном вошел Азиз.

– Исполнено, господин. – И глазами вопросительно указал на съежившегося Владимира.

– Принеси нам лучших фруктов, яств и напитков. И последи, чтобы нам никто не мешал. Если будут спрашивать, скажи: на сегодня прием окончен. Приходите завтра.

Стоило слуге скрыться за дверью, Синдбад из сидячего положения взмыл под потолок, а затем принялся бегать по комнате, потрясая «отрывком».

– Пусть теперь попробуют отвертеться!.. Удача!.. Какая неслыханная удача!.. Богатство само плывет ко мне в руки… Теперь и в Индию плыть не надо… Осталось только договориться о размере причитающейся тебе доли. Поскольку в данном случае все решает мой авторитет, думаю, отдать тебе десятую часть будет вполне справедливо… Нет ли у тебя свежего номера «Багдадского вестника»?..

Владимир протянул ему папирус, обильно покрытый масляными пятнами, оставшимися от бутерброда джинна. «Не надо плыть в Индию…» Это ошеломило его. И при чем тут какие-то дурацкие вопросы?..

Но тут вдруг Синдбад с горестным криком и грохотом спустился с небес на землю прямо около столика, обхватил голову руками и принялся стонать, причитать и делать слабые попытки покатиться по ковру. Ворвался слуга с подносами, не смотря на занятые руки, готовый вступиться за своего господина, который знаком отослал его прочь вместе со всеми вкусностями и неподвижно застыл, являя собой некое подобие статуи Воплощенной Скорби.

Владимир ждал.