Волшебные тавлеи

Началось с того, что Владимир опоздал, и корабль отплыл бы без него, если бы рулевой и лоцман не разошлись в принципиальнейшем вопросе. Рулевой считал, что его место принадлежит ему по праву профессии, а место лоцмана в вороньем гнезде, откуда он должен своевременно сообщать изменения курса. Лоцман же полагал, что его место у руля не подлежит никакому сомнению и даровано ему едва ли не судьбой, и любой другой здесь является лишним, впрочем, как и большинство на корабле. Пока они орали друг на друга, Владимир бочком-бочком прошелестел на палубу и спрятался за мачтой.

В конце концов Синдбаду надоели пререкания, и он что-то вполголоса сказал рулевому, после чего тот демонстративно уселся у мачты, за которой прятался Владимир, и заявил, что не притронется к рулю до тех пор, пока этот ишак находится на палубе, а то и до самой Басры.

Одержав таким образом победу, лоцман лихо, как-то даже залихватски, проскочив две мели, намертво посадил «Золотого ишака» на третью. При этом первым за борт как из катапульты вылетел Джасим, за ним – сам незадачливый лоцман. В воде оказалась также добрая половина команды. Вынырнув, лоцман поднялся на ноги – глубина была приблизительно по пояс. Постояв немного и поглазев на дело своих рук, он махнул рукой, заявил: «А, делайте что хотите!» – и уплыл.

Дело принимало серьезный оборот и неизвестно чем кончилось бы, если бы на берегу случайно не оказался какой-то махараджа, путешествовавший в свое удовольствие с большей частью двора. Войдя в положение, он предоставил в распоряжение Синдбада своих слонов за небольшое вознаграждение, которое согласился получить товарами. Значительно облегченное судно было выведено на глубокую воду и вернулось затем к причалу, дабы восполнить понесенный урон.

Здесь, на причале, произошло две прелюбопытнейших встречи.

Во-первых, здесь обнаружились три брата Али, одетые не в меру скромнее вчерашнего. Будучи свидетелями всего происходившего, – а сбежалась поглазеть едва ли не половина Багдада, – они тут же затеяли спор, кто сильнее: слон или кит. Заключив пари, они куда-то отправились, по всей видимости выяснять мнение знающих людей, а может быть, за китом, поскольку слон в наличии уже имелся.

Едва они удалились, как их место занял вооруженный до зубов купец Саид, все еще разыскивавший похитителя своих товаров. Владимир был сильно удивлен, обнаружив, что купец, сидя на одном верблюде сам, на втором везет рыцарские доспехи времен то ли прошлых, то ли будущих Крестовых походов. Узнав, в чем дело, Саид тут же предложил Синдбаду сделку. А именно, считать того своим братом, воспринимать с момента заключения сделки все его неприятности и беды как свои собственные и тут же отправиться на поиски лоцмана, с последующим закапыванием последнего в бархан. За все про все он просил немного, – оставшиеся от расчета с махараджей товары. Синдбад начал было размышлять над сделанным ему предложением, но, к счастью, вмешался мокрый Джасим. После недолгого обсуждения, было принято решение о взаимной неприкосновенности неприятелей, то есть, при встрече Джасим не трогает Джавдета, а Саид – лоцмана, и участники несостоявшегося соглашения расстались, нельзя сказать, чтобы очень довольные друг другом.

Чтобы не проспать и не остаться на берегу, Владимир принял решение спать на корабле, в чем ему не препятствовали. Получив у капитана Синдбада под расписку набитый соломой тюфяк, Владимир устроился около борта, неподалеку от руля и подальше, насколько возможно, от причала. Кроме него на судне оставалась малая часть команды, – остальные использовали оставшееся до отплытия время для похождений на берегу, – для охраны уже погруженного товара.

Не спалось. Ясное чистое небо, плеск воды, – Владимиру упорно лезли в голову непрошенные воспоминания о часах, проведенных на рыбалке: ему нравилось ловить рыбу ночью. Воспоминаний было много, а времени до рассвета – не очень; обязательно нужно было выспаться. Поворочавшись некоторое время, он вдруг вспомнил о джинне и потер лампу.

– Ну? – буркнул заспанный недовольный голос. У Владимира потихоньку складывалось впечатление, что джинн находится попеременно в двух состояниях: или обедает, или спит, в результате чего любое вторжение в личную жизнь воспринимает в штыки.

– Ты, помнится, утверждал, что знаешь много сказок и умеешь их рассказывать?

– Вот как! – удивился тот. – Ты что, маленький, сказки слушать?

– Да нет. Понимаешь, что-то не спится, а завтра рано вставать…

– И ты хочешь, чтобы я рассказал тебе сказку? Или спел колыбельную?

Владимир возмутился. Интересно, а как бы вы поступили на его месте? И поставил ультиматум.

– Значит, так. Или ты мне сейчас расскажешь что-нибудь интересное, или я буду всю ночь тереть лампу! С перерывами. Будем бодрствовать вместе.

Джинн помолчал, видимо, осмысливая серьезность угрозы.

– Ну, хорошо, – наконец сдался он. – А если я тебе расскажу что-нибудь из жизни, ты от меня отстанешь?

– Отстану, – пообещал Владимир.