Волшебный берег

Однако нет. Бабушка тянет, и он тянет. Натянули одеяло, укрыли озими. И Аринка помогала, тянула за краешек, укрыла зелёную бороздку, которая ещё виднелась из-под снега. И ещё ладонью примяла, чтобы снег лежал плотнее.

Потом они с бабушкой Марфой обошли всё поле из конца в конец. Но прогалин больше не было, снег расстилался ровно, пышно, как самое пышное одеяло. А Месяц всё посыпал и посыпал его серебряными огоньками.

Старый не унимается

Бабушка Марфа шла по сугробам легко и быстро. Лёня и Аринка бежали вслед за ней и смеялись. Так весело было им бежать по светлому серебряному полю!

Сначала они всё удивлялись, что ноги у них такие лёгкие, совсем не проваливаются в снег, а скользят по сугробам на невидимых лыжах. Но потом и удивляться этому перестали. Бежали вслед за бабушкой, немножко шалили. То Лёня Аринке ножку подставит — и Аринка лежит в снегу. То Аринка толкнёт Лёню — и Лёня летит под горку. А бабушка Марфа всё идёт да идёт. И прямо к лесу.

У самого леса бабушка спросила:

— Не устали?

— Что ты, бабушка, — откликнулись Лёня и Аринка в один голос, — мы совсем не устали!

Вдруг за ёлками взметнулась длинная белая борода, сверкнули из-под белых бровей ледяные глаза.

— А я ещё штуку придумал! — хриплым голосом крикнул Дед-Мороз. — Посмотрю, как вы догадаетесь! Хе-хе-хе!..

Захохотал, загукал, как филин, защёлкал палицей по ёлкам и скрылся в чаще.

— Я уж знаю, что ты всегда какое-нибудь недоброе дело придумаешь! — крикнула ему вслед бабушка Марфа. — Но я не я буду, если твою штуку не разгадаю!

Бабушка вышла на широкую лесную поляну, остановилась, прислушалась.

— Слышите что-нибудь? — спросила она.

Лёня и Аринка тоже прислушались.

— Я ничего не слышу… — прошептала Аринка.

— А я что-то слышу, — сказал Лёня, — кто-то под снегом… как будто плачет.

— Это куропатки, — сказала бабушка Марфа. — Бедняжки зарылись в снег, чтобы от Мороза отдышаться. А старый злодей взял да их сверху настом задёрнул. Вот они там и задыхаются.

— А что ж делать теперь? — испугалась Аринка.

— Наст разбить — вот что.

Бабушка Марфа взмахнула своей клюкой и принялась разбивать наст. Наст лежал на снегу крепкий, как стекло. Но под бабушкиной палкой осколки так и летели во все стороны. Под настом оказался пушистый мягкий снег. И вдруг в одном месте, в другом, в третьем снег зашевелился, появились мягкие лунки, а из лунок выглянули куропатки.

— Мы чуть не задохнулись… чуть не задохнулись… — заговорили они все сразу тоненькими голосами. — Спасибо тебе, бабушка Марфа! Мы сейчас вылезем.

— И не вылезайте, — сказала бабушка, — тут близко Мороз ходит. Переночуйте в снегу. Утром, как солнышко взойдёт, так и вылезете. А наста больше не будет, я его весь разбила.

— Тогда мы поспим немножко… — сонным голосом отозвались куропатки, — поспим немного…

— Поспите до утра, — сказала бабушка Марфа. — Спите спокойно — я здесь, близко.

Куропатки снова юркнули в свои снежные гнёздышки и заснули.

Аринка схватила бабушку Марфу за рукав:

— Бабушка Марфа, но они же замёрзнут! Снег-то ведь холодный!

— Снег холодный, а Мороз — морозный. В снегу озябнут, а на морозе замёрзнут. А чтобы этим куропаткам завтра от Мороза не пропасть, оставим им немного корму!

Она достала из своего мешка пригоршни две зерна и рассыпала по всей поляне.

А Лёня смотрел на свою бабушку и думал:

— И как это она всё знает? Вот бы мне так!

Что ещё придумал Старый

Лёня заметил, что за большой орешиной опять мерцает белая борода, опять сверкают синие ледяные глаза.

— А я ещё кое-что придумал! Хе-хе!.. — послышался хриплый голос.

И тут за орешником прошумела метель и рассыпалась искрами.

— Что же это он ещё сделал? — задумалась бабушка Марфа. — Уж верно кто-нибудь из-за его придумок горюет… Эй, отзовись, кого Старый обидел?

— Меня! — отозвался сверху негромкий голосок.

И тут все увидели Белку.

Она печально сидела на сосновой ветке и глядела вниз на бабушку Марфу.

Лёня, а за ним и Аринка подбежали к сосне, на которой сидела Белка.

— Может, он ей лапы отморозил? — сказала Аринка.

— Нет, она просто есть хочет, — сказал Лёня. — Видишь, пригорюнилась.

— По-твоему, только и горе, когда есть хочешь. Знаю я тебя.

— Да, уж конечно, это хуже всего, — сказал Лёня, — если есть хочешь, а есть нечего. Попробуй останься без обеда, узнаешь тогда.

— У, подумаешь, сколько раз оставалась. Как начнём играть, я и забуду про обед!

— Про обед забудешь, да потом поужинаешь так, что и за ужин и за обед! А если не пообедать и ужина нет, тогда что?

На это Аринка промолчала. Она подумала, что, пожалуй, и правда это очень плохо.

— Ну, что же он сделал, этот косматый, а? — спросила бабушка Марфа у Белки.

Белка спустилась пониже, уселась прямо над бабушкиной головой.

— Я всю осень запасала еду на зиму, — сказала она. — Сушила грибы, нанизывала их на ветки. Собирала орехи в дупло. А он взял да и обломал все ветки с грибами, а потом засыпал их снегом и сверху приморозил. И так запрятал, что я даже не знаю, где их искать.

— Вот старый лиходей! — сказала бабушка Марфа. — Ну, орехи-то целы?

— Нет, — ответила Белка, он закидал дупло снегом и снег приморозил. Я сама оттуда еле выбралась.