Волшебный берег

Лёня и Аринка принялись руками разгребать снег. А бабушка начала работать своей клюкой, да так ловко, будто не клюка была у неё в руках, а хорошая лопата. Разгребли сугроб, добрались до самой берлоги. Сделали Медведю маленькое окошечко, и оттуда сразу пошёл тёплый пар.

— Ну как, дышишь? — спросила бабушка Марфа.

— Дышу… — послышался из берлоги сонный медвежий голос.

— А чего проснулся?

— Страшный сон приснился… Будто меня поймали… И мешок на голову надели…

— Ну спи, спи, — сказала бабушка Марфа ласково, — никто тебя не поймал, спи спокойно до самой весны. Я ещё приду, тебя проведаю. А то как бы тебе опять страшный сон не приснился.

— Сплю… — ответил Медведь.

И тут же легонько захрапел.

— Пойдёмте, ребята, — сказала бабушка Марфа вполголоса. — Не шумите, пускай спит. Медведя нельзя будить среди зимы. Не то пойдёт по лесу шататься, голодный, а от голода злой. И ему и людям от этого добра не будет.

— Бабушка, а почему он в сугроб залез? — шёпотом спросила Аринка.

— Спать улёгся на зиму, — ответила бабушка Марфа. — Постелил себе листьев, веток помягче, да и спит.

— А что же он там ест?

— Ничего не ест. Нагулял жиру с осени — тем и жив. Да и что ему зимой в лесу есть? Ни ягод, ни мёду, ни сладких кореньев. Пропал бы с голоду. А так он лежит и спит. А кто спит, тот есть не хочет.

Они шли вниз по оврагу, разговаривали тихонько.

— Ну скажи ты, пожалуйста, а? Медведя закопал. — Бабушка Марфа покачала головой. — Ну никак не догадаться, что этот Старый ещё придумает!

В ответ на её слова сейчас же послышалось из кустов:

— Хе-хе-хе!..

— Понимаю, — сказала бабушка Марфа, — уже придумал. Глядите внимательней. Слушайте лучше.

Малыши под орешиной

И вскоре они услышали чьи-то жалобные, еле слышные голоса.

— Плохо… Очень плохо… Умрём…

Лёня бросился к орешнику, под которым кто-то плакал и собирался умереть.

— Остановись! — крикнула бабушка. — Не лезь туда!

Но Лёня уже сунулся под орешину. И сразу попятился. Он чуть не наступил на маленьких, совсем маленьких зайчат, которые сидели на подстилке из старых листьев. Зайчатки прижались друг к другу и тряслись от холода. Их почти занесло снегом.

Лёня хотел взять их в руки, но бабушка опять закричала:

— Не трогай! Отойди назад!

— Да ведь они замёрзнут.

— Отойди, говорю!

Лёня отошёл от зайчат. Но он никак не мог понять, почему бабушка так на него кричит?

— Их, наверно, зайчиха бросила, — сказал Лёня, — они же пропадут теперь!

— Не пропадут, — сказала бабушка, — мать накормила их и ушла.

— А почему ушла? — огорчилась Аринка. — Сидела бы с ними.

— Она знает, почему ушла, — ответила бабушка Марфа, — у неё следы очень пахучие. А ведь покормиться ей надо? Надо! И если она будет всё время к зайчатам бегать, так по её пахучим следам любой зверь зайчат сразу отыщет.

— Один раз покормила — и всё, — сказал Лёня, — а потом что? А потом с голоду умирать, да?

— Не умрут, — успокоила его бабушка Марфа. — У зайчихи молочко жирное, им надолго хватит. А потом побежит мимо другая зайчиха, так и она их накормит. Если твои следы ей не помешают.

— А если помешают? — с тревогой спросила Аринка. — Тогда и никакая зайчиха не придёт?

— Услышит, что человеком пахнет, то и не придёт, — ответила бабушка.

— И тогда — погибнут?

— Могут и погибнуть.

— Видишь, что ты наделал! — набросилась Аринка на Лёню. — А тоже — защитник слабых! Какой же ты защитник? Из-за тебя зайчата погибнут теперь!

— А что я, нарочно, что ли? — рассердился Лёня. — Знал я, что ли?

— Да, не знал! — кричала Аринка. — Ты и Медведя чуть не задушил, уселся ему на голову!

Этого Лёня уже не мог стерпеть. Он сжал кулак и подступил к Аринке:

— Ещё слово скажи!

— Вот и скажу!

— Скажи, что я нарочно!

— И скажу!

— Э-эх!.. — остановила их бабушка Марфа. — Если случилась ошибка, надо думать, как эту ошибку поправить, а не кидаться друг на друга с кулаками.

— Это он — с кулаками… — прохныкала Аринка.

— Он с кулаками, а ты с обидными словами, — сказала бабушка Марфа, — а слова иногда больней кулаков бьют.

Бабушка подошла к зайчатам, стряхнула с них тяжёлые хлопья снега.

— Кто же это снегом-то вас закидал?

— Дед-Мороз! Дед-Мороз! — пропищали зайчата. — И всё дул на нас холодом!.. А мы голодные… Мы умрём!..

— Ну, видали? — с упрёком сказала бабушка. — И не стыдно Старому на таких маленьких напасть? Справился, нечего сказать.

Она сломила мохнатую еловую ветку, заровняла свои и Лёнины следы.

— Не горюйте, — сказала бабушка зайчатам, — скоро к вам прибежит зайчиха, она вас накормит и согреет. Вот и не умрёте.

— А что, если не прибежит? — пропищали зайчата.

— Прибежит, — сказала бабушка, — я пришлю её, не бойтесь! — А потом обернулась к Лёне и Аринке — Стойте здесь, не кричите и не шумите. Ждите, когда я приду.

И пошла куда-то вверх по оврагу. Всё дальше и дальше в лесной тишине бабушкины шаги, всё тише и тише похрустывает снег под её валенками. Вот и совсем затихло. Молчат ёлки, молчат сугробы. Зайчата притихли и тоже молчат.

Аринке стало страшно.

— Лёнь, а Лёнь…

Но Лёня будто не слышал. Аринка помолчала минутку. А потом снова начала:

— Лёнь, а Лёнь… ты боишься?