Волшебный дом

— Это не сработает. — Я в отчаянии покачал головой. — Только вспомни, Боб! Как ты лежал у стены, а я сидел над тобой — помнишь, что случилось со стенами? Всю эту... чертовщину.

— Ты с ума сошел? Стены остались в порядке. Я здорово перебрал, вот и все, так что не надо преувеличивать, Майк. Мне и так плохо.

— Это не просто дурной кайф. Ты увидел на кухне что-то такое, что напугало тебя, а когда поднялся наверх, то почувствовал, что стены сжимаются.

— Ну и что? В этом ничего необычного. Я хочу сказать, всякая ерунда, вылезающая из стен, летающие в темноте чудовища — это довольно обычно, когда накачаешься гарриком.

— Ты сам сказал, что не так много принял.

— Достаточно, чтобы уловить дурные флюиды.

— Что?

Снова пауза, на этот раз долгая.

— Мне нужно лечь, — наконец проговорил Боб. — Я не так хорошо себя чувствую, как может показаться по телефону. Я позвоню тебе на неделе, Майк, чтобы лично извиниться перед Мидж. Будь здоров.

— Погоди...

Но в трубке раздавались короткие гудки. Я покрутил в голове идею позвонить ему снова, но что-то настроение пропало. Возможно, больше не хотелось давить на него. Я вернулся в кухню.

Мидж и Вэл сидели бок о бок на крылечке. Мидж положила голову на поднятые колени, руками придерживая обернутую вокруг ног ночную рубашку. Вэл прислонилась к столбу, вытянув мощные ноги на дорожку. Птички, не обращая внимания на ее грубые башмаки, клевали хлебные крошки. Услышав мои шаги, женщины прервали разговор и обернулись ко мне.

— Ну, как он? — спросила Мидж, она и в самом деле выглядела встревоженной.

— Ты бы поверила, что он ничего не помнит?

— Вполне, в это я верю, — сухо прокомментировала Вэл. — Он был ночью совершенно не в себе, так что все возможно.

— Может быть, он не хочет помнить, — предположил я.

Она насмешливо посмотрела на меня, но я больше ничего не сказал.

Мидж встала.

— Мне нужно одеться и привести себя в порядок.

— Я помогу тебе наверху, — вызвался я.

— Нет, поболтай пока с Вэл. Я скоро.

Но я схватил ее за руку, когда она проходила мимо:

— Боб просит прощения.

Мидж выдавила постную улыбку.

— Я рада, что он в порядке, Майк, но больше не хочу, чтобы он приезжал. Ты знаешь почему.

Я обнял ее, ничуть не смущаясь присутствием Вэл, и прошептал:

— Я тоже прошу прощения.

Мидж тоже обняла меня, но тут же отпустила, и в ее усилии была какая-то слабость.

— Не надо извиняться, — сказала она. — Я не виню тебя, Майк.

Но все равно ее глаза не сияли, как обычно. Мидж повернулась и скрылась на лестнице, оставив меня стоять и смотреть на пустое место.

— У тебя неприятность.

В дверях, заслоняя свет, стояла Вэл и стряхивала с юбки пыль.

Я приподнял брови, не зная, как много Мидж рассказала ей.

Вэл шагнула внутрь, башмаки скрипнули по плиткам.

— Вон там, — кивнула она головой.

— А?

— Не заметил? А я заметила, когда ваша белка прыгнула на плиту. Пока она с волос, но может расшириться.

— О чем ты?..

— Трещина над плитой. Понимаю, ее не сразу заметишь.

Я прошел прямо к плите, не обращая внимания на Румбо, который шнырял среди горшков и кастрюль в неосмотрительно оставленном открытым стенном шкафу.

Наверху в самом деле была трещина, она шла сверху донизу по балке над плитой. Я быстро пощупал, балка казалась довольно прочной, и я в недоверии качал головой. Сзади надо мной нависла тень.

— Ты должен как можно скорее ее заделать, — посоветовала Вэл. — Честно сказать, я удивлена, что ты не сделал это еще до того, как вы въехали сюда. Балка может рухнуть и убить кого-нибудь наклонившегося над плитой. Страшно подумать, что будет, когда камень зимой нагреется. Боже, ты заболел? Ты совсем бледный. Не бойся, она не рухнет прямо сейчас; в конце концов, судя по всему, с этим можно немного погодить.

Я выпрямился и посмотрел в лицо этой большой женщине, о которой думал, что она слегка презирает меня. В действительности она не так плохо ко мне относилась — между нами никогда не было истинной вражды, — но и не была от меня в восторге. Однако что-то в моем поведении, наверное, встревожило ее, потому что в ее голосе слышалась искренняя обеспокоенность, когда Вэл проговорила:

— Думаю, ты должен мне все рассказать, Майк.

И я рассказал. Мы сели за стол, и я рассказал ей все — от первого приезда в Грэмери до странных событий прошлой ночи.

Потом я вернулся к началу, добавляя подробности, выдвигая собственные теории. Порой я чувствовал себя дураком, но продолжал говорить, тем самым облегчая свою душу.

Только появление Мидж у подножия лестницы прервало мой бессвязный рассказ. Ее лицо было искажено отвращением и покрыто слезами, одну руку она запустила в волосы и пальцами скребла голову.

Я подумал, что она подслушала мои слова. Но другой рукой Мидж указывала на лестницу у себя за спиной.

Испорченная картина

Я не мог понять ее чувств. Я держал Мидж за руки и пытался успокоить, но она только качала головой, и сквозь рыдания прорывались лишь бессвязные слова.