Волшебный город

Сын его, молодой Ван дер Роде, все обхаживал Алену, все упрашивал ее открыть ему атаманову тайну. Но та молчала, как будто и впрямь онемела в день казни Степана Тимофеевича.

Год прошел, другой, и надумал молодой помещик жениться. Взял жену из своих, из немцев голландских, именем Катерина.

Молодая немка была белая да румяная, спелая да кудрявая, как говорят, кровь с молоком, и вскорости понесла она дитя, и родила в положенный срок мальчика, на отца как две капли похожего. И назвали его, как отца, Иоганном, Ваней по-русски.

А только как родила Катерина мальчика, встретила на улице немую Алену.

Взглянула на нее Алена диким взглядом – то ли волчьим, то ли рысьим, и замерло сердце у Катерины.

Спросила Катерина у мужа – кто та женщина бессловесная, что у тебя в дому живет? Не грех ли твой старый?

Ничего не ответил молодой жене Ван дер Роде, только стал мрачнее тучи и вышел вон из горницы.

А Катерина с того дня стала болеть и чахнуть, словно кто-то сглазил ее.

Увяла ее молодая красота, поблекли щеки румяные, посеклись волосы кудрявые. Вскорости перестала она вставать, а к Рождеству померла. А перед смертью просила мужа, чтобы берег ее первенца да не подпускал бы к нему ту немую колдунью с дикими волчьими глазами.

А маленький Иоганн, Ваня по-русски, как начал подрастать, все ходил играть с Алениной дочкой, хоть и была та его старше. Девочку ту, как и мать, звали Аленой, и глаза у нее были материнские – то ли волчьи, то ли рысьи.

Отец поначалу не велел Ване знаться с Алениным отродьем, а тот его и слушать не хотел, чуть что, убегал играть с маленькой Аленкой.

А потом уж Ван дер Роде и запрещать не стал: вдруг, думает, по детской дружбе Алена-меньшая, дитя неразумное, выболтает Ване материнские тайны?

Годы шли, подрастал незаметно маленький Ваня, и Алена меньшая росла. И все они вместе играли, как брат с сестрой.

А как-то пришли к ним в имение странники из дальних мест, калики перехожие. Было их человек пять или шесть. Главный промеж них одноглазый, ростом большой, волосом черный, на цыгана либо на сарацина похожий. А еще был с ними мальчик лет пяти, с круглым и гладким лицом, с голубыми, как васильки, глазами.

Взрослые по домам ходили, милостыню просили да рассказы чудные рассказывали – про дальние края, про Персию и Туретчину. Про то, какие там люди живут, какие чудеса есть в тех краях.