Волшебный корабль

И вот теперь, в те краткие моменты, когда ей удавалось выкроить время для размышлений, Альтии казалось – покамест она сумела успешно доказать себе обратное. Все то, что дома, в Удачном, при начале пути, казалось благородным и дерзким, отсюда, из этого кубрика, выглядело глупым ребячеством. Переоделась мальчиком и удрала в море на первом же подвернувшемся корабле… Ну чем не дура набитая?!

«И чего ради я это сделала? Почему?» Почему не пошла на стоянку живых кораблей и не попросилась в матросы? Вправду ли она получила бы там уж такой от ворот поворот, как предрекал Брэшен? Быть может, все обернулось бы по-иному и она бы теперь мирно посапывала на добром купеческом корабле где-нибудь в спокойных водах Внутреннего прохода, уверенная и в заработке, и в том, что по прибытии в порт получит вожделенную рекомендацию. И что́ ей взбрендило непременно наняться под чужим именем? Решила, видите ли, пробиться к цели сама и только сама, без поддержки громкой фамилии Вестрит и тени отца за спиной. Ах, до чего же красиво выглядел ее план теплыми летними вечерами в Удачном, когда она сидела, поджав ноги, в задней комнате лавочки Янтарь и шила себе матросские портки! Глупая самоуверенная девчонка…

А Янтарь ей действительно помогла. И по части шитья, и ежедневными приглашениями к столу. Без нее у Альтии мало что получилось бы. Разобраться бы еще, с чего это Янтарь вот так внезапно надумала принять в ней участие. Сейчас Альтия готова была склониться к мысли, что странная женщина намеренно втравила ее в опасную авантюру. Невольно пальцы девушки поползли к горлу, к деревянной бусине, которую она не снимая носила на шее на кожаном ремешке. Прикосновение согрело ей пальцы, и она покачала головой в темноте. Нет… Янтарь в самом деле была ей доброй подругой. Одной из очень немногих, которые у нее когда-либо были. Янтарь взяла ее к себе в дом. Помогала кроить и шить мальчишескую одежду. Более того, Янтарь сама одевалась мужчиной и наставляла Альтию, как вести себя, как двигаться, как ходить и сидеть, чтобы ее принимали за парня. Она объяснила Альтии, что была когда-то актрисой в небольшой труппе. Сыграла много ролей – как женских, так и мужских.

«Если придется говорить – голос должен исходить вот отсюда, – поучала она, надавливая Альтии под ребрами. – Но лучше старайся открывать рот пореже. И опасности меньше, что выдашь себя, и принимать станут лучше. И среди мужчин, и среди женщин болтунов куда больше, нежели умеющих слушать. Научись слушать людей – и тебе простятся очень многие недостатки».

А еще Янтарь обучила ее пеленать грудь, да так ловко, что повязка казалась не толще плотной нижней рубахи, а торс становился вправду мальчишеским. Она же посоветовала наготовить интимных женских тряпочек из темной материи в виде… носков. «Тебя всегда поймут, если увидят, что ты стираешь грязные носки. А вообще постарайся, чтобы тебя считали невыносимым чистюлей. Стирай одежду вдвое чаще товарищей, и спустя время к этому все привыкнут. И еще. Привыкай обходиться меньшим количеством сна. Ибо тебе придется либо вскакивать раньше всех, либо ложиться самой последней – иначе кто-нибудь да разглядит твою наготу. И – самое важное. Ни с кем не делись своей тайной. Это не тот секрет, который один мужчина способен утаить от других. Если хоть кто-нибудь на борту прознает о том, что ты женщина, – всему конец».

И это оказалось едва ли не единственным, в чем Янтарь, возможно, ошиблась. Брэшен ведь знал, что она девушка. И не выдал ее. Покамест не выдал…

Тут Альтия горестно усмехнулась собственным мыслям. «Вот видишь, Брэшен, я все же воспользовалась твоим советом. Я устроила так, чтобы переродиться в мальчишку. Причем не из семейства Вестритов».

Брэшен лежал на своей койке, хмуро уставившись на противоположную стену. «Было же времечко, – размышлял он невесело, – когда я бы начал копытиться: „Да это ж платяной шкаф, а не каюта! Западло селиться в такой!“» Теперь-то он понимал, какая это роскошь – отдельный уголок, куда можно уйти и затворить за собой дверь. Верно, второму человеку здесь было уже не повернуться – но все равно эта каюта принадлежала Брэшену, и только ему, и никто не спал на его койке, кроме него. Здесь имелись деревянные гвозди для развешивания одежды. И уголок для моряцкого сундучка. А койка была даже оснащена бортиком, так что в любую качку он мог спать на ней почти что с удобствами. Ясно, каюты капитана и старпома были и попросторней, и получше обставлены. Даже на таком корыте, как «Жнец». Но на многих других кораблях второй помощник вообще жил наравне с простыми матросами. Так что следовало возблагодарить небеса и за этот чулан. Хотя для Брэшена он и оказался оплачен тремя человеческими жизнями.