Волшебный локон Ампары

Место выхода в нормальное пространство оказалось удачным во всех отношениях. И на редкость красивым. Над головой – колоссальный (в половину пространственной космосферы), невыразимо роскошный зонт из множества крупных и мелких звезд – красных, желтых, изжелта-зеленых, оранжевых, золотисто-белых, инфракрасно-туманных. Обездвиженная картина праздничного фейерверка… Ближе к краям «зонта» – крупные, налитые лучистой энергией самоцветы, ближе к зениту – богатая россыпь бриллиантов помельче. «Идеальный финиш, – поздравил себя Кир-Кор. – Периферия большого шарового скопления не слишком горячих звезд». Крупнейший из самоцветов разглядеть как следует он пока не мог, но чувствовал энергию его светового давления где-то за левым плечом. Судя по излучению, местное солнце было старой звездой спектрального класса "К" – оранжевый карлик. Непонятно почему, он сразу окрестил его именем Пянж.

Планета, которую ориент-системы лювера высмотрели в противоположной зениту точке – надире, получила предварительный регистрационный код ПБА-18:1000-НКК. Код означал, что новастринский дальнодей Кирилл Корнеев, исполняя в режиме свободного поиска тысячный тревер, обнаружил свой восемнадцатый по порядковому номеру планетарный объект без визуально наблюдаемой атмосферы. Он поздравил себя еще раз, ибо самое ценное, что может найти дальнодей в чужих звездных системах, – бесспорно, планета. Пусть даже она похожа издали на переспелую дыню. Овальную дыню сорта «новастринская канталупа» с золотисто-оранжевой кожурой.

Не всякий, правда, дальнодей способен удовлетвориться голой, как околоземная Луна, планетой. Особенно – дальнодей молодой. Им, молодым, подавай инозвездную цивилизацию. Или хотя бы ее следы. А откуда иноразуму взяться, если даже самая мощная в смысле воображения школа земной философии сильно подозревает, что в Галактике нет никого из «разумно-цивилизованных», кроме наших потомков, наших предков и наших же полиастральных ветвей…

До ПБА-18 было еще далеко. Он взглянул на высвеченный ориент-системами лювера цифро-буквенный формуляр и велел детоду отработать тридцать пять импульсов пунктирного сближения – без выхода на мениск.

Четкая картина обзора смазалась, и несколько секунд перед глазами пульсировала синевато-серая муть. Когда картина прояснилась, он увидел, что лювер завис над краем очень протяженной, уходящей в перспективу медно-красной плоскости. До поверхности ПБА-18 было теперь всего полторы тысячи километров. С такого расстояния, маракас, любая планета – с атмосферой или без – просто обязана выглядеть сфероидом, и никак не иначе!..

Он разглядывал новооткрытый объект, пытаясь уразуметь, почему это вместо обязательного сфероида глаза его видят плоский диск, больше напоминающий старинный медный гонг с изъеденными коррозией краями. Запахло сенсацией!..

Все остальные планетарно-физические характеристики недоумения не вызывали. Объект обладает гравитационным полем, следовательно – материален. Судя по величине ускорения свободного падения на такой высоте, масса его примерно вдвое превосходит массу планеты Меркурий в Солнечной системе. Отражательная способность объекта на разных участках неодинакова, но везде довольно низка (значит, поверхностный грунт заслуживает определения «темный» или «очень темный»). На общем пятнисто-красноватом фоне глазу едва удается выделить весьма невыразительные, невысокие цепочки гор, неглубокие впадины. Все остальное – обширные равнины.

Сильное увеличение существенно не изменило картины ландшафта, лишь добавило резкости плохо различимым с высоты деталям: проступили яснее кое-как подчеркнутые слабыми контурами теней холмы и валы, узкие каньоны соседствующих параллельных трещин – риллей. И еще одна особенность поверхности: не было видно ни экскавационных бассейнов, столь характерных для планет безатмосферного типа, ни оспин ударных кратеров, ни ступенчатых эскарпов. Тысячекилометровые равнины… Да, в отношении рельефа новооткрытый объект скучноват. Если бы это была планета, можно было бы уверенно сказать, что более скучных планет дальнодею Кир-Кору за все его дальнодейское многолетие просто не попадалось. Но плоскость – даже планетомасштабную – нельзя было назвать планетой. Ни планетой, ни планетезималью, ни планетоидом, ни скоплением протопланетного или постпланетного материала. Что касается формы – этот скучный в отношении рельефа новооткрытый объект по праву приобретал статус дива дивного.

Дивному диву он дал название Планар и приказал люверу открыть обиталь. Внутри лювера словно бы промурлыкал кот-великан.

Сут всколыхнула плавная судорога, картина обзора смазалась. Толчок вперед, толчок назад. Ощущение телесной общности с лювером плавно перешло в ощущение общности с челноком.