Волшебный шкаф (СИ)

— Стоять, — сказал Стоун. Джек остановился и показал рукой Дикарке, чтобы она тоже остановилась. — Да, — продолжал Стоун. — Ты можешь убить меня. Зелье у тебя уже наготове. — Лавли взглянула на Джека: в руке его, действительно, была какая-та стеклянная склянка с серебряно-радужной жидкостью. — И, да, это у тебя получится. Но останется ли ОНА жива?

— Что ты хочешь? — сказал Джек.

— Джек! — воскликнула Дикарка. — Убей его. Не ведись на эту ерунду.

Тогда Джек сделал жест рукой со спины: мол, уйди, и Дикарка с Женькой исчезли, оказавшись вне лабиринта.

— Наконец-то! — воскликнул Стоун. — Как же мне недоела эта девчонка. Теперь уж, можно поговорить.

— Что тебе нужно? — еще раз сказал Джек.

— Сразу так, к делу, да? — сказал Стоун. — Никто не хочет поговорить со стариком-колдуном. А иногда знаете, как бывает одиноко? Может, мне хочется всего лишь любви и семейной поддержки?

— Тогда отпусти Лавли, — сказал Джек. — И я обниму тебя по-семейному.

— Нет, — сказал Стоун, улыбаясь. — Сначала выбрось это зелье. Оно уж очень мне не нравится.

— Нет! — вдруг закричала Лавли, сама от себя такого не ожидая. — Не иди у него на поводу. Он еще столько зла успеет натворить в мире, если ты его не остановишь.

— Ой, да брось, Джек! — воскликнул Стоун. — Мне скоро надоест, и я придушу ее. Разве можно сделать большее зло?! Считаю до трех и убиваю. Раз…

— Хорошо, — сказал Джек. Он кинул склянку с зельем. Она разбилась об стену. А потом он что-то прошептал, и остатки того серебряно-радужного зелья выветрились в воздух.

— Амм… — провозгласил Стоун и сделал жест рукой у носа — будто бы он наслаждается запахом чего-то наивкуснейшего. — Обожаю запах новоизобретенного зелья. Так у тебя все-таки получилось приготовить то, что привело бы меня к смерти. Поделись, как бы оно сработало?

— Превратило тебя в то, кем ты был первоначально — в камень, — ответил Джек. — Это зелье равновесия. Все должно вернуться к первоистоку.

— А, то есть ты опять за свое, что никто не может жить вечно, если есть жизнь, есть смерть и тэ дэ и тэ пэ… А тебя бы во что превратило это зелье? — усмехнулся Стоун.

— На меня бы оно не сработало, — ответил он. — Оно только для таких, как ты, для богов.

— А, как продуманно! — сказал Стоун. — Хотя и показывает темную сторону твоей души: ты никогда не любил бедных богов, презирал их. Это жестоко, ты не находишь?!

— Отпусти, Лавли, — сказал Джек. — Я сделал то, о чем ты просил.

— Эй, нет, — сказал Стоун. — Ты выбросил зелье, но это всего одна склянка. Кто знает, сколько их у тебя?

— Всего одно. Мало слишком компонентов, — произнес Джек. У него было очень напряженное лицо во время всего разговора. Он знал, к чему все это приведет. В нем не было страха, отчаяния. Наоборот, выражение лица было спокойно-напряженным.

— Хм, это так, — сказал колдун. — Я уверен, что ты не обманываешь. Но ты ведь можешь приготовить это зелье в любое другое время. Шантажировать меня им, или пытаться меня убить. А мне это, ой, как не нравится.

— Нет. Не буду. Клянусь.

— Ну, возможно ты, который сейчас и сдержит слово, но, кто знает, кем ты станешь потом. Вдруг однажды ты решишь, что я уж слишком ужасный враг, и что это единственный способ меня победить, единственный шанс для всех миров избавиться от меня. Или сам вдруг станешь человеком, который не держит слово. Это слишком уж…

— Скажи сразу, — перебил его Джек. — Ты дашь ее жизнь в обмен на мою!

— Да, — прошептал Стоун. И этот шепот как эхо прозвучал у Лавли в ушах.

— Нет! — закричала Лавли. — Не соглашайся.

— Кукла, помолчи, когда разговаривают взрослые люди, — сказал Стоун и сжал ей горло так, что Лавли не могла дышать. — Так ты согласен на сделку?

Джек слегка опустил глаза, а потом поднял их на Лавли. «Нет, нет», — умоляла она взглядом.

— Да, — быстро ответил Джек.

— Отлично, — улыбнулся своими серыми, как у мертвеца, губами, а потом тотчас же схватил Лавли и отшвырнул ее в сторону к Джеку.

Джек тут же бросился к ней.

— Ты в порядке? — прошептал он, поднимая ее. Дрожащий его взгляд пересекся с истерзанным взглядом Лавли.

— Зачем? — прошептала она, чуть не плача. — Зачем?

— Потому что я люблю тебя, — ответил он и потянулся к ней. Лавли потянулась к нему. И они соединились в поцелуе… прощальном.