Волшебный стрелок

Трурль тем временем потребовал деталей: его заинтересовало, почему же Ромео, с таким-то богатством, был тем не менее так жестоко отвергнут его Джульеттой. Оказалось, что, как всегда, лодка, груженная доверху счастливыми намерениями, разбилась о быт. Между Клапауцием и его девушкой возникла ссора на почве того, кто кого должен заводить. Анна-Тереза-Мария-Динамо считала, что для такой красотки, как она, достаточно и того, чтобы упасть на спину и раздвинуть свои стройные ноги, ее партнер должен был быть без ума от такого счастья и не домогаться большего. Но удалец Клапауций, как любовник опытный, бывалый, осмелился намекнуть на ее холодность и предложил подумать о прелюдии, которая бы помогла ему завестись.

– Ты в первый же вечер решил предложить девушке что-то неприличное?

Коллегу Трурля позабавила его напористость: он считал, что его друг не стал бы делать таких поспешных и необдуманных шагов. Но Клапауций гордо выпятил грудь, и потянул за кольцо на левом соске, выдвинув за него небольшой ящичек и достал из него достаточно большой ключ из медной железяки. Сам он напоминал чем-то символический ключ от ворот города, был массивен, блестел позолотой, а вершина рукояти была исполнена в виде трёхлистника.

– Он что, не на электроприводе и даже не на спиртовке работает?

Удивлению конструктора Трурля не было предела.

– Конечно, нет! Честная механика в виде самой настоящей бронзовой пружины!

– Ох, ех…

Клапуаций под восторженный взгляд товарища вставил себе ключ в задницу и начал лихо, но со скрипом, зажимать пружину. Гляделки Трурля были готовы вылезти из орбиты лица. После десяти минут накручивания агрегат был готов к бою, что Клапуаций и продемонстрировал – в «ручном» режиме, сразившись с Афродитой одной левой.

От былого восхищения не было и следа: механика была не доработана, можно прямо сказать, отличалась скорострельностью, ибо пружина дольше накручивалась, чем приводила в движение подвижные сочленения члена. Возможно, к тому же частью расход энергии шел и на встроенную музыкальную шкатулку, которая приводила в движение стеклянные колокольцы, рождая слишком тихую музыку, малоразличимую под скрип шестеренок передачи. Так приятно выглядевшая приблуда в эстетическом плане, в плане практическом терпела полное фиаско. Клапауцию тогда даже удалось уговорить красотку пару раз подзавести его, но на третий раз он вскоре получил решительный отказ в грубой форме – дама привыкла сама получать удовольствие, а не доставлять его другим.

– У меня уже рука устала крутить эту железяку, и вообще я не хочу встречаться с таким… заднеприводным!

– М-да, коллега…

Трурль не знал, как подбодрить друга, который из лучших побуждений опять сделал очередную глупость, и решил за лучшее промолчать. Клапуаций же не проронил ни слова в ответ, когда же гнев и отчаянье его поуменьшились, он скорее рухнул, чем уселся на роскошную козетку из перламутра и, закрыв глаза, подперев голову рукой, отрывисто сказал:

– Ничего! Нужно приниматься за работу.

Эти слова как бы разбудили Трурля, и друзья тут же принялись обсуждать различные возможности с полным знанием самых сокровенных знаний искусства кибернетического программирования. Они быстро пришли к согласию, что важнее всего сейчас действительно поработать.

* * *

Институт кибернетического моделирования творческого процесса был организацией молодой, и существовал благодаря неугомонной деятельности его руководителя – мастера Эхтеандро. Когда-то давно молодой лаборант Эхтеандро проводил опыты с различными кристаллами, и ради разнообразия взял и засунул в прибор вместо очередного образца свой брелок Великой Шестеренки из кровавой друзы. Ее свойства оказались далеки от эталонных материалов, но пыл исследователя уже было не остановить. Эхтеандро заказал крупный кристалл с целью создания из него процессора. Его посетила блажь сделать на основе полудрагоценного камня, который использовался исключительно как символ обозначения их культа, небольшого вычислителя. Он и сам не думал тогда, во что выльется эта его непонятная даже самому прихоть. Когда был создан опытный образец, исследователь в ходе первого же прогона тестовых заданий сделал неожиданное открытие.