Волшебный цветок

Кристин разделась в полной темноте. Счастье переполняло ее, и она сомневалась, что сможет уснуть. Конечно, Бак рассказал ей очень важные вещи о ее настоящих родителях, но все это не могло вытеснить из ее сознания самого главного: она любит и любима, Бак Леннинг, темноволосый «человек из „Аконита“», отдал ей свое сердце. Кристин даже тихонько засмеялась от избытка чувств.

Она стала забираться под одеяло. В этот момент Бонни проснулась и перебралась с середины кровати ближе к краю.

— Что ты здесь делаешь? — пробормотала она сквозь сон. — Почему ты не в его постели? — И, зевнув, добавила шепотом: — Подруга, ты сошла с ума.

Глава 27

За час до рассвета они выехали из «Аконита» в сторону Биг-Тимбера. Утро выдалось холодное и ясное. Впереди ехала коляска, в которой сидели Кристин, Бонни и Густав, последний правил лошадьми. Следом ехал фургон, нагруженный трупами бандитов. Шургоном правил Джилли; Тэнди сидел на козлах рядом с ним. Остальные пятеро мужчин, в том числе Берки, скакали верхом.

— Я рада, что ты настоял на том, чтобы править коляской, — тихо прошептала Бонни на ухо Густаву. — Теперь Берни едет верхом наравне с остальными мужчинами.

— Бонни, детка, с моей стороны это был чистейшей воды эгоизм, — откликнулся Густав. — Во-первых, мне гораздо приятнее сидеть в коляске рядом с хорошенькой девушкой, чем в седле, а во-вторых, Берни смотрится верхом на лошади гораздо лучше, чем я.

— Брату очень важно, чтобы с ним обращались так, словно он способен делать все, что делает любой здоровый мужчина.

— Черт возьми! Но он действительно на своей одной ноге может сделать не меньше, чем многие мужчины на двух. Если дойдет до драки, с ним нельзя не считаться! У твоего брата есть выдержка и храбрость, просто ему пока не представилось случая проявить себя.

— Он не обзавелся друзьями в Биг-Тимбере. Мы вложили все свои деньги в кафе, и нам приходилось полностью выкладываться, иначе мы бы вылетели в трубу в первый же месяц. В городе все крепко повязаны с Форсайтом, и новичков там не жалуют.

— Как хорошо, что вы не уехали. — Немного помолчав, Густав спросил: — Тебе не холодно?

— Нет, совсем не холодно.

Слушая, как ее кузен перешептывается с Бопни, Кристин догадалась, что за время ее отсутствия Густав не только подружился с Берни, — было очевидно, что между Бонни и Густавом что-то происходит. Интересно, что скажет Густав, когда узнает новость про дядю Ярби и тетю Анну?.. Уму непостижимо — как ее родителям удалось выдать ребенка Анны за своего собственного? Кристин зевнула. То обстоятельство, что ее родители на самом деле таковыми не являлись, представлялось ей не столь уж существенным, и это казалось необъяснимой загадкой. «Наверное, я до конца дней буду мысленно называть дядю папой, а настоящего отца — дядей Ярби», — подумала она, засыпая, опуская голову на плечо Бонни.

Они сделали остановку, чтобы напоить лошадей. Бак подъехал к коляске и помог Кристин спуститься на землю. Он вглядывался в ее лицо, пытаясь обнаружить признаки усталости. Бак отвел Кристин в сторону, достал из седельной сумки фляжку и, сняв крышку, протянул девушке. Та вволю напилась.

— Поездка не такая уж утомительная.

— Мы выбрали удачное время. — Бак поплотнее укутал Кристин в шаль. — Когда становится прохладнее, лошади не так быстро устают. — Он склонился над пей, в глазах — нежность и тревога, непокорные черные волосы примяты широкополой шляпой. — Тебе не холодно сидеть в коляске?

— Нет, я даже немного послала.

Бак приподнял ладонью ее подбородок и заглянул в глаза. Господи, как же он ее любит! При одной мысли о том, что он мог ее потерять, у Бака все внутри переворачивалось. Вот и сейчас сознание того, что он везет Кристин в город, в логово Форсайта, который желает ее смерти, давило на него тяжким грузом.

— Можно тебя поцеловать? — прошептал Бак.

— Мне все равно, если на нас смотрят. Пусть все видят, как ты меня целуешь.

— Я не был в этом уверен…

Кристин провела ладонью по его щеке. Щека была теплой, отросшая щетина легонько царапала кожу. Именно в это мгновение Кристин с особой остротой почувствовала: Бак долго, целую вечность, был совсем одинок — точь-в-точь как она. Он прижался губами к ладони Кристин, и ее затопила волна нежности.

— Что ты предпочитаешь — один долгий поцелуй или два быстрых? — Она хотела заставить Бака улыбнуться, и это у нее получилось.

— Согласен на все, что можно получить.

Он склонил голову и припал к ее губам. Поцелуй был страстный и сладкий, но не слишком продолжительный.

— Тебя что-то тревожит?

— Да, немного. Клив сказал, что этот судья из порядочных, его друг из Тринити, некий Гаррик Роу, отзывался о нем очень хорошо. Но я буду чувствовать себя спокойно, только когда вся эта история закончится и мы вернемся на ранчо.

Несколько долгих мгновений они стояли, глядя друг другу в глаза. Во взгляде Бака была тревога, черные брови сошлись на переносице. Кристин провела пальцем по его бровям, словно пытаясь разгладить хмурую складку.

— Не надо так волноваться.