Волшебный цветок

Ее громкий голос, полный сдерживаемого гнева, был слышен каждому. Майк загоготал, но никто больше не издал ни звука. Бонни ушла на кухню.

— Хотите, чтобы я его обслужил, мисс? — предложил Тэнди, За неделю, что он проработал с Бонни, он очень привязался к этой девушке, живущей в постоянной тревоге. Повар снял со сковороды оладьи и выложил их горкой на блюдо.

— Нет. Я сама его обслужу, когда дойдут руки.

Злость на головорезов Форсайта — за то, что они сделали с Клетусом, затуманила сознание Бонни. Отчасти это помогало притупить скорбь, но гнев притуплял также здравый смысл и инстинкт самосохранения.

— Эй ты, вертихвостка! — взревел Майк. — Принеси мне кофе! Если мне придется самому идти за ним на кухню, ты поцелуешь меня за труды!

Бопни не обратила на Майка внимания и подошла к двоим мужчинам, сидящим на другом конце стола.

— Принести вам еще чего-нибудь? На нашей вывеске написано: «Ешьте, сколько хотите».

— Спасибо, мэм, мне больше ничего не нужно. Вот разве что еще чашечку кофе… — ответил старший с заметным техасским акцептом.

— А вам, сэр?

Бонни посмотрела сначала на одного незнакомца, потом на другого и подумала, что они выглядят почти как отец и сын. Длинные седые усы старшего обрамляли крупный рот с резко очерченными губами. Младший на вид показался ей ее ровесником.

— А я бы, пожалуй, съел еще оладьев, уж больно хороши.

— Как видите, мэм, у моего приятеля организм еще молодой, растущий. — Старший усмехнулся, и на его смуглом лице обозначились морщины.

— Попрошу Тэнди, чтобы испек еще порцию. Послышался голос Майка:

— Детка, мне начинает надоедать, что ты мной пренебрегаешь!

— Очень рада — Если мне повезет, то тебе совсем тут надоест, и ты уберешься восвояси, — парировала Бонни.

В зале снова стало тихо, не слышалось даже звяканья посуды. Бопни опять обернула ручку кофейника полотенцем и еще раз подлила кофе обоим незнакомцам. Потом повернулась, собираясь возвратиться на кухню. И тут Майк Бруза, подавшись вперед, ухватился за ее юбку.

— Кажется, ты меня не слышишь, сладкая! Налей-ка мне кофе.

— Отпусти мою юбку, ты, кусок конского навоза?

— Эй, не смей так разговаривать с парнем, который собирается занять место старины Дела! Не думаю, что он вернется. Но пускай это тебя не тревожит, я уж прослежу, чтобы к тебе никто не приставал… кроме меня.

— Дубина, у Дела Гомера не было никакого места, так что тебе и занимать нечего! Хватит портить воздух в моем заведении, убирайся и забирай с собой своего приятеля!

Физиономия Майка покрылась багровыми пятнами.

— Ну-ну, дорогуша, — произнес он с пугающей мягкостью в голосе, — не стоит мне дерзить, советую подсластить язычок. Старина Дел за тебя не заступится, сегодня утром он сел на поезд и уехал в Боузмен. Тебе понадобится другой защитник.

Бонни взорвалась, не в силах более сдерживаться:

— Ты, трусливая душонка, ты себя имеешь в виду? Да я скорее приму помощь от бешеной собаки! Когда-нибудь в этом городе найдутся приличные люди и повесят всех мерзавцев вроде тебя, тех, кто забивает до смерти беззащитных стариков! А заодно вздернут и любителя прибирать к рукам чужие земли.

— Попридержи язык, девка. Тебе следует знать, кто в этом городе хозяин.

— Не ты же! Даже такой мерзавец, как Форсайт, и тот не доверит тебе серьезного дела. А теперь отпусти мое платье. Майк уставился на Бонни похотливым взглядом.

— А ты меня заставь!

— Что ж, если ты так хочешь…

Все еще держа в руках кофейник, Бонни повернулась к Майку и окатила его с головы до ног струей дымящегося кофе. Бруэа. взревел, подскочил и отдернул руку.

— Ах ты, сука!

Несколько мужчин одновременно вскочили с мест, но Бонни не видела ничего, кроме багровой от боли и злости физиономии Майка. Она запустила в его голову кофейником. Майк пригнулся — кофейник ударился о стену, и остатки горячего кофе окатили спину Майка. Раздался такой громогласный вопль, что, казалось, задрожали стекла в оконных рамах. Бруза метнулся к Бонни.

— Не прикасайся к ней.

Бруза обернулся на голос и увидел прямо перед собой дуло шестизарядного револьвера в руке седого техасца.

— Только шевельнись, и я тебя убью.

Младший из техасцев стремительным движением приставил револьвер к ребрам спутника Майка. Руки горбоносого замерли в воздухе — он даже не успел прикоснуться к своим пистолетам.

— Проклятие! — От нестерпимой боли Майк завертелся на стуле. — Ах ты, потаскуха чертова!

Теперь уже все находившиеся в зале мужчины повскакали с мест. Те, кто был вооружен, схватились за оружие. Тэнди остановился у стола, держа наготове огромный поварской нож для разделки мяса.

— Не смей меня так называть, слышишь… змея!

— Проклятие! — снова проревел Майк. — Ты меня ошпарила.

— Больше всего на свете я мечтаю содрать с тебя твою поганую шкуру! — кричала Бонни. — Ты получаешь от этого прохвоста Форсайта деньги за то, что сгоняешь людей с их земель, убиваешь их, избиваешь стариков! Ты жалкий трус! Ты хуже, чем… могильный червь, и такой же бесхребетный!