Волшебный витраж

Человек, сидевший за компьютером у одного из двух больших окон, обернулся и заморгал на Эйдана в ответ. Он тоже был в очках. Может, все профессора очкарики? А в остальном – волосы у него были всклокоченные, светлые пополам с проседью, а одежда такая же мешковатая и поношенная, как у самого Эйдана. Эйдану сразу бросилось в глаза, что лицо у профессора Хоупа мягкое и немного овечье. Если человек претендует на право именоваться словом «внук», ему положено выглядеть гораздо моложе. Сердце у Эйдана упало еще глубже. Судя по всему, новый хозяин дома ничем ему не поможет.

Когда Эндрю Хоуп увидел Эйдана, он очень удивился. Мальчиков среди его знакомых было крайне мало, и Эйдан явно не входил в их число.

– Чем могу служить? – осведомился он.

«Хорошо хоть голос у него приятный», – подумал Эйдан. Глубоко вздохнул и изо всех сил постарался не дрожать.

– Я понимаю, вы меня не знаете, – начал он. – Просто моя бабушка… она меня вырастила… сказала… Она… она умерла на той неделе…

Тут Эйдан, к собственному ужасу, расплакался. Это совершенно выбило его из колеи. До сих пор он держался очень сдержанно и мужественно. Ни разу не заплакал – даже в ту кошмарную ночь, когда обнаружил бабушку мертвой в постели.

Эндрю испугался не меньше Эйдана. Все-таки плакали при нем редко. Однако он с первого взгляда понимал, когда дело серьезное, а когда нет, и сейчас дело было серьезнее некуда. Поэтому он вскочил и затараторил:

– Ну-ну, не надо… Тише, тише, тише… Мы что-нибудь обязательно придумаем. Сядь, Эйдан, сядь, отдышись, а потом все мне расскажи. – Он схватил Эйдана за локоть и усадил на единственный стул – жесткий, с прямой спинкой, стоявший в простенке между окнами, – не переставая тараторить: – Ты же не здешний, верно? Ты издалека приехал?

– Из Л-лондона, – выдавил Эйдан, упав на стул и неловко стягивая очки, чтобы их не залило солеными слезами.

– Тогда тебе нужно… нужно… – Эндрю совсем растерялся, бросился к двери, распахнул ее и завопил: – Миссис Сток! Миссис Сток! Принесите нам, пожалуйста, кофе с печеньем, скорее!

Издалека донесся ответ миссис Сток – кажется, она крикнула:

– Вот только переставлю это треклятое пианино!

– Нет! Прямо сейчас! – загремел Эндрю. – Оставьте, наконец, пианино в покое! Я вам раз и навсегда запрещаю двигать это несчастное пианино! Принесите, пожалуйста, кофе! Прямо сейчас!

Вдали настала потрясенная тишина.

Эндрю захлопнул дверь и вернулся к Эйдану, бурча себе под нос:

– Я бы и сам сварил кофе, да она мне плешь проест, если я что-нибудь трону в ее драгоценной кухне.

Эйдан уставился на Эндрю, зажав очки в руке. Без очков было видно, что на самом деле этот человек отнюдь не мягок и ничем не напоминает овцу. В нем была сила – мощная и добрая сила. Эйдан видел, как она мерцает и клубится вокруг. Такой, пожалуй, все же сумеет ему помочь.

Эндрю свалил две инструкции к компьютеру и целую лавину брошюр по истории с другого стула и поставил его лицом к Эйдану.

– Итак, что сказала твоя бабушка? – спросил он, усевшись.

Эйдан шмыгнул носом, потом с натугой сглотнул. Он твердо решил больше ни за что не плакать.

– Она… она сказала, – проговорил он, – что, если после ее смерти я попаду в трудное положение, надо поехать в Мелстон и обратиться к мистеру Джослину Брендону. Показала мне Мелстон на карте. Несколько раз повторила.

– Ага. Понятно, – кивнул Эндрю. – А ты приехал сюда и узнал, что Джослин умер. Теперь здесь всего лишь я. К сожалению. Выходит, твоя бабушка была очень дружна с моим дедом?

– Она много о нем рассказывала, – ответил Эйдан. – Говорила, его область попечения гораздо важнее, чем у нее, и она всегда с ним советуется. Они писали друг другу. Она даже один раз ему звонила, когда за две улицы от нас случилось чрезвычайное происшествие – принесли человеческую жертву, – и ваш дедушка сказал ей, что именно делать. Бабушка была ему очень благодарна.

Эндрю нахмурился. Да-да, когда он бывал здесь в детстве, дед часто консультировал всевозможных магов и волшебников по всей стране. Как-то раз у задней двери объявилась совершенно растерянная шотландская ведунья. Джослин поговорил с ней, и она ушла с улыбкой. Правда, приходил и бородатый шаман с безумным взглядом, и юный Эндрю жутко испугался, когда во время завтрака увидел сквозь фиолетовое стекло, как на него таращится жуткая физиономия. Старик Джослин очень рассердился на шамана. Эндрю вспомнилось, как дед возмущался: «Не желает передавать область попечения человеку в здравом уме и твердой памяти! Чему он тогда удивляется, в самом деле?!»

Эндрю совсем о них забыл. А ведь подобные визиты, непонятные и страшноватые, нарушали безмятежное течение его каникул. Тут ему пришло в голову, что среди посетителей вполне могла оказаться и бабушка Эйдана, и он спросил:

– А кто она была, твоя бабушка? Как ее звали?

– Адела Кейн, – ответил Эйдан. – Певица…

– Вот это да! Правда? – Эндрю просиял. – Я и не знал, что у нее была область попечения! Когда мне было лет пятнадцать, я собирал все ее пластинки. Чудесная была певица, а уж какая красавица!