Волшебный вкус любви

— Душан, — робко сказала я, впервые вслух назвав его по имени, — вы точно не жалеете? Из-за Лилианы?.. — договорить я постеснялась, но шеф всё понял по выражению моего лица.

— Эй, — он подошел ко мне вплотную и взял за подбородок, чтобы я подняла голову. — Ты здесь ни при чем. Я подумывал расстаться с ней еще до того, как узнал тебя. А когда узнал… то и расстался. И я с тобой не назло ей.

Так хотелось поверить ему, но так страшно было это сделать. Всего полгода назад я была Дашей Ивановой из «Пышки», готовила второсортные блюда, ходила на рок-концерты, чтобы поддержать своего бойфренда, а теперь я в мишленовском ресторане, создаю эксклюзивные меню суперизысканных блюд, и звезда телеэкрана — кумир всех женщин от пятнадцати до пятидесяти — смотрит мне в глаза и говорит, что он — со мной…

Что это? Сон? Мечта? Обман?..

— Надо готовить, — выдохнула я.

— Надо, — сказал Душан, не двигаясь с места, и спросил невпопад: — Даша, сегодня вечером?

— Вечером?.. — залепетала я, чувствуя, как пол закачался под ногами.

— Сегодня вечером у меня, — он наклонился, как будто хотел поцеловать, но замер, и я поняла, что он ждет ответа.

Мне хотелось крикнуть ему сто раз «да», но голос вдруг пропал, и я облизнула мгновенно пересохшие губы. Что-то помешало согласиться сразу, хотя… ведь именно об этом я мечтала. Ведь об этом же?..

— Опоздаем с подачей, — сказала я, пряча глаза.

Богосавец помолчал, а потом кивнул:

— Хорошо, идем.

Второе блюдо должен был представлять шеф, и я позволила себе ни о чем не думать, и просто делать свою работу. Сердце ягненка — сваренное и чуть подкопченное, было выложено на «подушку» из картофельного пюре, полито ароматным маслом, настоянным на можжевельнике, гарнировано грибами и тончайшими кольцами жареного во фритюре лука.

Богосавец придирчиво проверил сервировку, добавил несколько веточек укропа для украшения и кивнул:

— Готово!

Теперь поднос, накрытый серебряной крышкой, взяла я, а Богосавецвзял салфетку и соусник.

До приват-кабинета мы дошли молча, и я старалась не замечать взгляда шефа, напомнив себе, что сейчас не время для лирики — слишком много поставлено на карту.

Богосавец распахнул двери, пропуская меня.

Лилиана сидела за столом и курила, а Гасанбердиев пересел на диванчик — наверное, спасаясь от сладковатого сигаретного дыма.

— Позвольте представить вам второе блюдо нашей омакасе, — сказал шеф, и я поставила поднос на стол, снимая крышку. — Сердце ягненка на можжевельнике.

Лилиана затушила сигарету, а Гасанбердиев поднялся с диванчика и подошел, разглядывая наше творение.

-. Вместо тарелки мы использовали толстое оргстекло, положенное на деревянное корытце, наполненное можжевельником, — объяснял тем временем Богосавец. — Это для того, чтобы подчеркнуть сведий, даже немного по-деревенски грубоватый вкус. В этом блюде соединены ароматы и вкусы леса — терпкость можжевельника, грибы, и особый соус… — он полил блюдо соусом. — Наслаждайтесь, прошу.

— Особый соус? Любопытно, — протянул Марат, но за стол не сел, а вдруг коснулся моей шеи пониже затылка — я как раз чуть наклонилась, чтобы поправить салфетки.

Прикосновение было мимолетным, едва ощутимым, и я не сразу поняла, что произошло. Но Богосавец стремительно сделал шаг вперед, встав между мной и Маратом, и тот засмеялся, усаживаясь на стул:

— Только не надо так смотреть! Я ничего предосудительного не сделал. Всего-то… — он посмотрел на меня, хитро прищурившись, — соринку убрал.

Я машинально поправила ворот рубашки, а Гасанбердиев уже положил себе на тарелку порцию мяса с гарниром и попробовал.

— М-м-м… — он даже закрыл глаза, чтобы лучше прочувствовать вкус. — И правда — особый соус! Что в нем? Никак не пойму… Сливки, бульон… А что еще такое с сильным вкусом, чуть хрустящее, горьковатое и… сладкое?.. Черт! Вы что туда положили? — он принялся уписывать блюдо за обе щеки и сказал Лилиане с набитым ртом: — Попробуй, Лиля. Это шедевр! Не побоюсь этого слова — шедевр!

Лилиана ковырнула вилкой пюре, подцепила кусочек мяса, прожевала и кисло кивнула.

— Соус сделан из картофельной кожуры, — сказал Богосавец, но теперь его голос мало походил на голос радушного хозяина. — Мы зажарили кожуру, сбрызнутую оливковым маслом, в духовке, а потом настаивали на ней бульон. А потом смиксовали и соединили со взбитыми сливками. Очень простой прием, но вкус получился необыкновенный. Необычное из обычного…

— Всё, я уже умер от зависти, — объявил Марат, приканчивая порцию и подкладывая себе еще. — Ну что сказать? Талант шеф-повара этого ресторана зашкаливает. Я думал, ты выдохся, Душан. А у тебя второе дыхание открылось? Или… — тут он снова посмотрел на меня. — Открыл новые таланты?

Мне стало жарко, хотя в кабинете был включен кондиционер.

Что ответит шеф? Я скосила глаза на Богосавеца. Тот смотрел на Марата, как на вратаря команды противника, словно выбирая, в какой угол ворот направить мяч.

— Надеюсь, вам понравилось, — произнес шеф, наконец. — Приятного отдыха. Мы приготовим десерт.

— Жду с нетерпением! — весело крикнул нам вслед Марат.

— Что это было? — спросила я, когда мы с шефом вышли в коридор.