Волшебство любви

Франческа намотала угол простыни на палец. Ей бы хотелось, чтобы Эдвард вел себя не так по-джентльменски, хотя его почтительность, его заботливость и внимание к ее желаниям заставляли трепетать ее сердце. Она не подготовила себя к этому, когда приглашала его к себе вчера вечером, но осознавала, что в этом была ее ошибка. Она знала, кто такой Эдвард и как он мыслит. Едва ли он принадлежал к тому типу мужчин, который стал бы выставлять их роман напоказ, особенно после того, как сам стал объектом злобных сплетен.

Но все же она чувствовала, что между бахвальством и скрытностью существует свободное пространство, и именно по этой тропе она намеревалась пройти.

— Я не стану просить тебя уйти, если только ты сам не хочешь оставить это втайне, — быстро добавила она. — Я полагаю, ты не планировал того, что случилось, и если ты предпочитаешь, чтобы об этом никто не узнал…

— Франческа, — перебил ее Эдвард, — мне нечего скрывать. Я не сожалею ни об одном мгновении прошлой ночи… Разве что о том, что все закончилось всего через несколько часов.

На лице ее расцвела улыбка. Она не могла скрыть своего счастья.

— И я тоже. — Она наклонилась к нему, не имея в виду ничего конкретного. Эдвард взял ее лицо в ладони и поцеловал — страстно и нежно. Она вся светилась от радости — от радости просто быть с ним и видеть его с этой новой стороны.

— Но я не хочу, чтобы у тебя были из-за меня неприятности, — сказал он, пропуская сквозь пальцы пряди ее спутанных после сна волос. — Если бы ты предпочла сообщить о наших отношениях своим знакомым прежде, чем о них узнают все…

Он хочет знать, желает ли она вначале сообщить об их связи Олконбери, словно молнией пронзило Франческу. После того, как обошлась с ним Луиза, он не хотел, чтобы Олконбери, ее добрый друг и, если верить слухам, ухажер, страдал от того же жестокого потрясения. Он не хотел, чтобы ее считали бессердечной и жестокой. Сердце ее встрепенулось, тронутое его тактичностью, которую он проявлял даже к тому мужчине, в котором мог видеть соперника.

— Я скажу Олконбери сегодня же, — прошептала она. — Я никогда не давала ему повод считать, что мы с ним можем когда-либо стать любовниками или супругами, но он заслуживает того, чтобы узнать о… об этом… от меня.

— Заслуживает. — Эдвард криво усмехнулся. — Пожалуйста, действуй понежнее, когда станешь разбивать ему сердце.

Она засмеялась, хотя в глубине души была грусть. Их с Олконбери отношения непременно изменятся теперь. Он был очень добр к ней, и ее это так устраивало. Она не могла представить свою жизнь без его «неожиданных» визитов по утрам, без совместных завтраков, походов в театр. Кто будет выслушивать ее жалобы? Кто подставит ей крепкое мужское плечо, чтобы поплакать, кто заставит ее смеяться по поводу и без повода? Но она чувствовала, что он не станет делать ничего из перечисленного, как только узнает о том, что Эдвард проводит ночи в ее постели. Она дорожила дружбой с Олконбери, и ей даже не хотелось думать о том, что поневоле причинит ему боль.

— Так я правильно понял? Мне не придется удирать через кухню? — Он намотал ее волосы на пальцы и притянул ее голову к себе.

— Нет, хотя, если ты хочешь уйти, я не стану тебя останавливать. — Она провела по его губам пальцем. — Я до сих пор не могу понять, зачем ты оделся.

Эдвард тихо засмеялся, пересев с кресла на кровать.

— Это можно исправить. Или… — Он откинул одеяло и окинул ее обнаженное тело откровенно восхищенным, плотоядным взглядом. — Возможно, это ни к чему. Мы неплохо справились вчера и в одежде.

— И без нее, — напомнила ему Франческа.

Он крепко взял ее за запястья.

— Разнообразие, моя дорогая, — прошептал он, опуская голову к ее груди. — И терпение.

Франческа вздрогнула, почувствовав быстрое и влажное прикосновение его языка к соску. Жар побежал по ее венам, хотя кожа в этот момент покрылась мурашками, словно от холода. Эдвард поочередно ласкал ее соски и дул на них: сначала на один, потом на другой, пока она не начала извиваться, умоляя его продолжать.

— Еще! — то ли вскрикивала, то ли выдыхала она. Грудь ее налилась. Наслаждение было на грани боли.

— Как ягоды малины, — бормотал Эдвард. — Налитые и сладкие.

Он зажал ее сосок между зубами и легонько прикусил. Франческа сдавленно вскрикнула, а затем, когда он наконец взял его в рот и втянул, посасывая, застонала.

Он поднял голову после нескольких минут сладострастной пытки и мрачно улыбнулся:

— Тебе это нравится?

— Да, — задыхаясь, ответила Франческа. — О да. Еще, пожалуйста…

— Еще? — Он опустил голову и принялся за другую грудь. — Господи, ты такая сладкая!..

Франческа всхлипнула и кивнула, хотя все ее тело били конвульсии, когда он ласкал ее соски, время от времени покусывая. Она не могла избежать этой пытки — ей некуда было деться, Эдвард крепко держал ее, прижав к кровати, хотя она и не думала о побеге. Она выгибала спину, вдавливая грудь в его жаркий грешный рот. Насытившись и истомив ее, он начал путь вниз, целуя ее ребра и обдавая кожу горячим дыханием…