Волшебство лунного света (ЛП)

Я ненавидела Талина и была уверена, что это взаимно. Он постоянно вымещал на мне что-то. Его дурацкий урок мистерий действовал мне на нервы. Чего настолько мистического было в способности эльфов влиять на наши чувства? Иногда это действительно было полезно. Зачем мне пытаться отгородиться? Он неделями вбивал в нас это. Разумеется, у всех остальных студентов из нашей группы получалось гораздо лучше скрывать свои мысли от эльфов. Неужели не было ничего более важного для изучения, что-то крутое, какая-то способность, которая помогла бы мне защититься от враждебно настроенных шелликотов или освободить Кэлама? Элин же мог управлять той гигантской волной, значит, есть много подобного, чему Талин мог бы нас научить.

Но Талин не знал пощады и снова и снова он заставлял Рейвен копаться в моей голове. Возможно, моя неспособность защититься его по-царски развлекала. Можно было с уверенностью сказать, что он был склонен к садизму.

— С таким настроем у тебя это никогда не получится, — пояснила Рейвен и снова углубилась в свои записи. Я яростно задёрнула полог балдахина.

— Уберись прочь из моих мыслей! — прошипела я.

— Так не выдумывай такие глупости, — приглушённо донеслось снаружи. Иногда я бы всё отдала за то, чтобы иметь отдельную комнату. Только для себя.

Хуже всего было то, что любой разговор об освобождении Кэлама Рейвен пресекала на корню. Я была расстроена, потому что не продвинулась ни на шаг вперёд. День проходил за днём, и ничего не делалось для того, чтобы помочь ему.

Пятью минутами позже ко мне заглянула Амия.

— Ты уже в порядке? — спросила она, и, не дожидаясь ответа, залезла ко мне под одеяло. Личное пространство было здесь понятием совершенно неизвестным. Со мной постоянно кто-то был рядом. Разумеется, Амия не хотела ничего плохого, да и мы стали в последнее время почти не разделимы. Амели, которой я регулярно писала, уже отпускала в своих письмах шуточки о том, не хотим ли мы обе вместе связать себя с Кэламом.

Иногда всё это действовало мне на нервы. Я сделала свирепое лицо и попыталась её игнорировать.

— Я бы могла рассказать тебе о Кэламе. Каким он был раньше, когда мы были детьми, — осторожно начала она. Я повернулась к ней лицом.

— Когда-то нам надо поговорить о нём, разве нет? — она смотрела на меня, словно извиняясь.

Она была права. До этого мы избегали этой темы. И вот, наконец, она пришла к выводу, что пришло время поговорить об этом.

Я кивнула. Я совершенно не могла сердиться на неё. Ведь она ничего не могла против законов своего народа.

— Ты хоть любишь его? — вырвалось у меня. Это был вопрос, который занимал меня больше всего, чаще всего. Она секунду размышляла, что ей ответить.

— Как брата, — тихо ответила она. — Также сильно как Элина, он мой кровный брат. Но Кэлам был добрее ко мне. Я была рада тому, что он был избран для меня.

— Кэлам сказал то же самое, — мрачно ответила я.

— Я люблю его не так, как ты. Будет неправильно, если мне придётся выйти замуж за него.

Я изумлённо посмотрела на неё. До этого она не казалась мне бунтаркой.

— Я думала, вы не противитесь законам вашего народа.

Она пожала плечами.

— Но от этого они не становятся правильными, разве нет?

— Я бы сказала, что с этой позиции мы ушли в развитии немного дальше.

— Я огорчу тебя внесением поправки, — глухо донёсся до нас протестующий голос Рейвен, — но и у людей, насколько мне известно, есть народы, в которых родители решают, кто на ком женится.

Мне пришлось снова признать поражение.

— Неужели ты не можешь поговорить с Эллином? Он должен отпустить Кэлама, — снова повернулась я к Амии. Она покачала головой.

— Совет старейшин разрешил нам остаться в Аваллахе, но ни мы не получаем новостей от наших семей, ни они не могут получить от нас весточку. Мы отрезаны от наших семей. Я очень беспокоюсь. И многие считают, что в этом виновата ты, Эмма. Тебе надо быть осторожнее. Некоторые из нас, кто учится в Аваллахе, происходят из семей, верных Элину. Мы надеемся, что они не решаться нарушить покой в здесь, но мы не можем быть в этом уверены на сто процентов.

— Расскажи лучше про Кэлама, — прервала я её, — столь мрачные прорицания в данный момент — это слишком для моих нервов.

Рейвен, которая всё еще подслушивала наш разговор, тихо засмеялась.

Я проигнорировала её и слушала Амию, рассказывающую о детских проделках, которые они устраивали с Элином и Кэламом, когда они трое были маленькими. Было почти невозможно представить себе, что из той детской дружбы выросла такая ненависть.

— Эмма, ты осознаешь, что мы с тобой наполовину сестры?

Я с потрясением посмотрела на Амию.

— У нас ведь один отец.

До этого мне следовало дойти своей головой. Странно, что я сама не задумывалась об этом.

— Но это еще значит, — медленно заговорила я, — что Элин и мой брат тоже.

Амия кивнула.

Мне было трудно испытывать сестринские чувства к этому чудовищу. Но Амия в качестве сестры — это чудесно. Я притянула её к себе и крепко обняла. Может, именно поэтому мы с первой минуты почувствовали какую-то связь друг с другом.